Онлайн книга «Безупречная смерть»
|
– Зеркально. Та же история. – Я ничего не понимаю. Если честно. – Ну не хотел он сына своего отдавать, не хотел. Может для себя берег… На старость… Ты бы своему сыну в 16 лет ээээ…. – Нет, я бы его кастрировал. А что, у парня выбор был богатый? – Да в том-то и дело. Нет. – А чего тогда отцу надо было? – Вот, он пришел к ней во двор. Встал под окнами на собачнике, ну на сетчатом этом загончике. Мне в деталях все рассказано было. Ну барышня наша, может и испугалась, но виду не подала, вышла к нему, тоже с собакой своей. И… – тут он громко заржал. – И с поводком. Ну идет она мимо этого загончика, а он, крутой-то наш, и говорит – К сыну моему не подходи. А она ему – «на вы, пожалуйста». А он ей – как хочу тебя, сучка, так и называю. Мальчишки мимо шли. Они видели как мадам наша, подскочила к ограждению, сдернула плетку, тьфу, поводок, – он опять засмеялся, – с шеи и как размахнется опять же утяжеленной пряжкой… Ну… И сколько успела. Правда, до крови. Он приходил. Показывал. Хотел на нее подать заявление. Да я ему сказал – дорогуша, ты думаешь, ей освидетельствовать нечего будет? – Так она ж его хлестала! – Но не долго. Он вырвал у нее плетку и так отделал, аж она осела от забора. И что ты думаешь? Азартная девка. Мои мальчишки рассказывали, аж закатывались. Она вошла к нему в этот собачник! К этому-то бандиту с ротвейлером! И в рукопашную с ним стала драться. Ну и тот тоже, как и сын, повалил ее одной левой, и ногами… – И никто не вступился? – Вступились бы, просто не ожидали. И потом, они быстро разошлись. Все так мгновенно получилось. Он снова рассмеялся и стал одеваться у вешалки. – А что вообще случилось-то? – Да убили ее. Анну. На даче пристрелили. Ты бы не мог тут за Дарьей присмотреть? И дай-ка мне адрес героя твоего. Как считаешь, отец его мог убить? – Да, запросто. Может не сам, так нанять кого. Он же не контролирует ярость. Взять и после сына самому пойти девку исколотить! Семейка какова? А? Извините за мой французский, ****ец. Скажи, куда звонить, если что. Попасу тут Дашу. Жалко Анну. – А мальчишки чего? – Потапенко протянул ему визитку. – Да эти малолетки, кто из зависти, кто от обиды, кто просто по природной злобе, ополчились на нее тут. Они все могли убить ее. Просто сговориться. Страшные дети. И такие милые с виду. Сразу не скажешь. Пойдем, покажу. И адрес тебе дам заодно. – Откуда она вообще их знала? – Да они с собаками вместе гуляли. На собачнике. Собаки у них у всех, понимаешь? Они вышли из душного полутемного подвала. Долго идти не пришлось. Недалеко от входа стояла группка подростков. Потапенко подошел к ним. – А здороваться вас что, не учили? – Что тупишь? Ты откуда такой жопистый взялся? – сказал самый высокий, в косичках. – Я твоя совесть. Потапенко показал свое удостоверение. – Кто из вас Антон Вышлядский? – Ну, я, а что надо? Высокий парень скривил презрительно губы, глядя на удостоверение. Волосы светлые, глаза голубые, нос крючком. Он действительно походил на американский муви-секс-шаблон героя-любовника. – Анна Пастер убита. У вас, кажется, были с ней старые счеты? – Какие счеты с лохушкой этой! Кто – я, и кто – она! – Телефоны же брал. – Да она сама давала, – он нервно дернулся. – Не ври, Тош, ты ж ей сказал, что сломался твой телефон, – высокий парень сказал это тихо и неуверенно. – Да ей можно было сколько угодно лапши на уши навесить! – Возраст тоже свой врал, годик прибавлял, старухе шанс что ль давал? – беленькая девочка рядом счастливо рассмеялась. Все дружно заржали. Казалось, эти подростки забыли, что стоят рядом со следователем, только что сообщившим о смерти знакомого им человека. – Ты был у нее на даче? – Что я, олигофрен? Она ж как надпись на мосту – шагни в небо. – А сексуальные отношения у тебя с ней были? – Да не было ничего, целовался только. – Антон нагнулся к беленькой девушке и что-то прошептал ей на ухо. Та рассмеялась. – Что ж ты такой стеснительный и неполноценный? Трудное детство, на скользком подоконнике, деревянные игрушки, прибитые к полу… – Пусть с нею бомжи трахаются. У меня девушка есть, – он опять нервно дернулся. – А девушка твоя тебя в аренду что ль сдавала, за мобильники? – 10 долларов-то, не лишние… – повторил фразу из рекламы высокий в косичках. Все снова засмеялись. – Где ты был в эту пятницу вечером? – Дома. Отец подтвердит. – Твоему отцу самому подтверждение нужно. Может вдвоем к ней на дачу залезли? Поэтому и собака ее не среагировала. Она вас знала. И в дом пустила, и из дома выпустила. И корм вы ей насыпали, потому что собачек любите. – Да врет она все. Она первая драться полезла. Я защищался. – Идиот! Убита Анна. Выстрелом в упор. У вас дома есть оружие? У кого-нибудь из вас есть оружие дома? – Ну, у отца. Охотничье ружье есть. Всегда было. – Пойдем, дорогой, с отцом поговорим, и ружье мне отдашь на экспертизу, – следователь потянул Антона за рукав куртки. – Дома его нет. Вечером только будет. Мать дома одна. – Пойдем, ружье возьму. Подъезд ВГИКа был действительно парадным. Во всяком случае – человека с ружьем туда не пускали. Удостоверение провернуло вертушку проходной и язык вахтера. – Семен Валерьянович Шухер? Нет, это не прозвище. Это реальный декан режиссерского факультета. Второй этаж, 210 комната. А что ж вы ему не позвонили? – Я думал, это кликуха такая. Деканат режиссерского факультета представлял собой комнату, в которой был свален разнообразный хлам. Хлам этот удачно сочетался с хламом в коридоре, кучами реквизита, деталями мебели и фрагментами стенных перегородок. Тут стояли и бумажные камины, и газовые плиты, и немыслимые кровати, валялось пестрое тряпье и прочая рухлядь. В коридоре сидели полураздетые девицы, и странно одетые юноши. Шухер оказался вполне обычным, в вельветовом блузоне и черной рубахе. Это был высокий, седой, неопределенного возраста мужчина. Он нервно ходил по комнате и при разговоре крутил ладонью, согнутой в локте руки. Сам он при этом немного подергивался. – Я нашел ваш телефон в записной книжке Анны Пастер. Тут вот целый список имен и телефонов, вот посмотрите, видите? Обведены в рамочку. И сбоку написано – ВГИК. Потапенко протянул седому книжку. Тот даже не посмотрел. |