Онлайн книга «Однажды в Париже»
|
Он оказался возле зала, но где вход на галерею и на хоры, отданные в распоряжение музыкантов, уже не понимал. Суета возле зала была великая. Де Голлю не доводилось бывать в «Бургундском отеле» накануне премьеры какой-нибудь трагикомедии в испанском стиле, в которой используется множество костюмов и сложные декорации. Поэтому он слегка ошалел от крика и от беготни лакеев и портных. Мимо него пронесли два бутафорских окорока неимоверной величины, как будто изготовленных из слоновьих ног, их втащили в открытую дверь комнаты, где галдели незримые люди, и вдруг в комнате стало тихо. — Я что вам говорил?.. Я говорил, что Тома Мясник должен плясать с этими окороками! — донесся хорошо знакомый лейтенанту возмущенный голос. — Но ведь он их и не поднимет! — Ваше величество, они легкие, они совсем легонькие! Извольте убедиться, они из папье-маше!.. — пискляво оправдывался невидимый слуга. — Чтобы с ними плясать, придется искать великана! — не унимался король. — Л’Анжели, у нас есть великан? — Есть, ваше величество! Мушкетер Портос! Голос, предложивший Портоса, тоже был удивительно знакомым Анри. В комнате захохотали. — Окорока есть, ваше величество, половина дела сделана! — снова выкрикнул этот скрипучий голос. — Осталось уговорить Портоса! — Так… — прошептал себе под нос де Голль. — Кажется, одна пропажа отыскалась… — Окорока — переделать! Тома должен держать в каждой руке по окороку, понятно? — Будет сделано, ваше величество… Мимо Анри пробежал маленький щуплый человечек в одежде портного, таща за руку юношу в причудливом костюме, и оба влетели в комнату с артистами. — Это еще что такое? — гневно вопросил Людовик Тринадцатый. — Костюм Весны, как вы приказали, ваше величество! Король издал невнятный горловой звук, потом вдруг заговорил почти басом: — Я дал вам рисунок, Перье?.. Дал! Я вам раскрасил его? Раскрасил. А вы что сотворили? Это не мои цвета! Переделать немедленно! Мы опозоримся, публика будет хохотать во все горло!.. Портной и юноша в костюме Весны выскочили из комнаты, как ошпаренные. Де Голль, пристроившийся за распахнутой дверью, был в легкой панике. Не хватало только, чтобы его поймали в трех шагах от короля. Его — лейтенанта гвардии кардинала! Переодетого монахом! Видит Бог, будет очень трудно объяснить, зачем он сюда залез… — Де Брежи, догоните-ка этого бездельника, верните его! — приказал король, и тут же из комнаты выскочил паж. — Сент-Беф, где моя лютня? Зазвучала бойкая мелодия и вдруг прервалась на середине. — Вот! — воскликнул король. — Вот так должен начинаться танец пажей! Придется все переделать… или нет. Выход оставим прежним… а после восьмого такта они построятся в каре… О том, что король сам сочинил свой балет, сам нарисовал эскизы костюмов, сам придумал танцы, де Голль, конечно, слыхал. Он только не знал, что страсть улучшать и исправлять так всемогуща. — Сент-Беф, бегите, скажите музыкантам: я сейчас к ним приду. Чтоб не смели разбегаться! Второй паж выпорхнул из комнаты. Де Голль не смел даже выглянуть из-за двери. — Послушай, у меня еще один куплет, — сказал Людовик. — Вместе с теми будет восемь. — Отлично, ваше стихотворное величество! — ответил скрипучий голос. — Но я не могу подобрать рифму. Вот, слушай, л’Анжели… И король запел. Людовик страстно обожал музыку, серьезно ею занимался, имел отличный голос, но этим бы голосом любовные мотеты петь, а не пошлые стишки про кардинала и его племянницу. Однако отношение короля к кардиналу можно было выразить только такими виршами: Ах, шли б вы, дядюшка, к Нинон Иль к вашей шлюхе Марион, Ли-лон, ли-ла, ли-лон, ли-ла… а дальше что же? — спросил король. — Ну что ты на меня уставился? Для чего я тебя держу при своей особе? Л’Анжели! Королевский шут! Насмешник, которого боялась вся знать! Анри слыхал, что сперва этот скрипучий господин служил конюхом у принца Конде. Однажды ему посчастливилось насмешить вечно хмурого короля, и Людовик тут же забрал его в Лувр. Говорили, что этот господин берет бешеные деньги с придворных, лишь бы только не зубоскалить на их счет. — Да ваше аполлонское величество уже все рифмы употребило. Где я вам новые возьму? — ворчливо огрызнулся шут. — Где хочешь. — Где хочу? Ну, извольте: деторожайный! — Нет такого слова, шут. — Вчера не было, а сегодня есть, ваше словотворческое величество! Главное — в рифму! Людовик рассмеялся. — Что бы я без тебя делал, л’Анжели? Только ты и умеешь меня насмешить… Деторожайный — год урожайный… Нет, не пойдет. А повторять рифмы я не буду, это просто неприлично… Анри слушал и чувствовал, что неотвратимо сходит с ума. Он нашел сочинителя. Но не простака Бийо, не аристократа, которому больше развлечься нечем, а такого поэта, что лучше бы его вовеки не находить! — Вашему величеству угодно продолжать наши уличные концерты? — насмешливо осведомился л’Анжели. — Сперва я сочиню еще куплеты. Этот «урожайный год», кажется, уже исчерпал себя. Сам видишь — рифмы иссякли. Нужен новый рефрен… Король снова заиграл на лютне. — Вот, вот, слышишь? Вот такой размер мне нужен… Пусть его блудливое преосвященство позлится!.. Куда подевался этот чертов Ротру? Когда он нужен, его с собаками не сыщешь! В конце коридора зазвенели взволнованные голоса, появились новые люди. Впереди бежал давешний маленький портной с пажом де Брежи, следом — юноша-Весна, увитый гирляндами, за ним двое подмастерьев тащили рулоны шелка и тафты всевозможных расцветок. Последней, переваливаясь по-утиному, спешила дородная дама, неся перед собой на вытянутых руках что-то вроде кружевного паруса. Вся эта компания ворвалась в комнату, где музицировал король, и де Голль, воспользовавшись суматохой, сбежал. Он не сразу отыскал дорогу в кордегардию. Д’Артаньяна там не было, и Анри, спрашивая о нем всех встречных и тем словно бы оправдывая свое пребывание в Лувре, продолжил искать путь на волю. Но вместо д’Артаньяна неожиданно натолкнулся на Жана Ротру. Драматург мчался, расталкивая дворцовую прислугу, и угодил прямиком в распахнутые для него объятия Анри. — Вот вы где! — обрадовался де Голль. — Где же ваше обещание расспросить аббата о сочинителе и заказчике песенки? — Вы, де Голль?! Что за маскарад? — ошарашенно пробормотал драматург. — Раз вы не держите слова, я сам отправился на поиски. — Вы… вы узнали?.. — с испугом спросил Ротру, оглядываясь по сторонам. |