Онлайн книга «Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями»
|
Бабкин глотнул вонючего воздуха и осекся. Илюшин сочувственно похлопал его по плечу: – Такова суровая доля кладоискателя. – Уйди, Макар, от греха! – Куда я уйду? Нас судьба связала. – Проклятие нас связало! Кармические грехи моего прадеда! – Серьезно ж нагрешил твой прадедушка, – крякнул Григорий. Сергей перевел дух. Комары утешительно облепили его и принялись кусать, чтобы привести в чувство. – Баню истопим – и ужинать! – предложила Нина. – Баня! – обрадовался Илюшин. – Ужин! – оттаял Бабкин. Разобрали все и вернули по местам споро и быстро, воодушевленные успехом предприятия. Ночь подмигивала звездами, комары выводили оперные арии, чубушник снова запах, и чем дальше уходили от кожемякинской земли, тем ярче становились ароматы и звуки. – Цветы мои потопчете в темноте. Давайте-ка через лесок обойдем! – попросила Нина. Свернули в сосновый лес. Два шага оставалось до поляны, где Саша с Галкой нашли тело. – Бедная баба Лиза, – вздыхал чувствительный Петруша, – бедная Рита. Что наделала, дурочка. – Строго говоря, не факт, что именно она ее ударила, – утешил Макар. – Как же это? Мы ее видели! – Тот, кто прячет улики, не обязательно убийца. Сысоева с благодарностью взглянула на него. – Деньги-то ей сейчас все равно пригодятся, – рассудила она. – А если выяснится, что она убила? А? – Грех будем отмаливать. – Елизавету Архиповну этим не вернешь! Все трое на ходу обернулись к Илюшину. «Оно и к лучшему», – читалось на их лицах. – Провокатор ты, паря, – миролюбиво заметил дядя Гриша. – Я тебя раскусил. – Помоем его – подобреет. – А веники-то, веники не закончились ли у нас? – тревожился Петруша. – Березовые еще остались. – Березовые – это не то. Надо можжевеловые. Бабкин с Макаром немного отстали. – Ты заметил, что мы как будто сдружились с ними? – удивленно спросил Бабкин. – Ага. Ничто не может сплотить людей сильнее, чем совместное копание в чужом… Макар запнулся. Из-под ног его с шипением выскочил кот Берендей и взлетел на ближайшую сосну. Где и угнездился в развилке. – Черт! Так и заикой можно стать! – Сергей выдохнул. – Кошак, пошли с нами домой! Берендей сверкнул глазищами и закрутил вокруг себя хвост. – Котовский! – позвал Макар. – Ты чего испугался? Кот высокомерно уставился на него двумя фонарями. «Кто здесь испугался?» – Может, он там застрял? – предположил Бабкин. – Надо его оттуда спихнуть. «Я тебе спихну», – молча пообещал кот. – Ну и пожалуйста. Сиди там, пока хвост не отвалится. Пошли, Макар. Илюшин сделал еще несколько шагов и остановился. Обернулся на кота. Потом на удаляющихся Сысоевых. Еще раз на кота. В глазах его мелькнула догадка. Илюшин пошел кругами, приглядываясь к земле. Палки, чурбаки, ржавая проволока, обрывки веревок… Макар выглядел так, словно из этого хлама ему предстоит срочно построить дом, и всему мусору он в нем подбирает место. Вернувшись в ту точку, из которой начал движение, Макар издал странный короткий возглас. – Ты чего? – Бабкин тронул его за плечо. Илюшин не отозвался. Он смотрел на Берендея, а Берендей смотрел на него и, кажется, ухмылялся. Бабкин подумал, что если бы в кошачьем мире был свой Илюшин, он выглядел бы именно так. Рожа хитрая, глаза зеленые. – Фонарь, – слегка охрипшим голосом попросил Макар. – Что? – Фонарь мне дай. Бабкин недоуменно протянул Илюшину фонарь. – И стремянку. Сергей наклонил голову. Похоже, он переоценил нервную систему приятеля. Не каждому под силу полтора часа провозиться в… – Стремянку! – резко повторил Макар. – Серега, живо! Тон этот и лихорадочный взгляд были Бабкину хорошо знакомы. – Нина! – заорал он, не медля больше ни секунды. – Стремянка есть? Пять минут Сысоевы суетились, бестолково топтались вокруг, спрашивали, зачем стремянка, спорили между собой, кому за ней идти, и удивлялись, почему Бабкин их ругает. Наконец стремянка нашлась. Стоило приставить лестницу к сосне, Берендей спрыгнул вниз, тяжело приземлился на сухие сосновые иголки и отошел с независимым видом в сторону. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Илюшин взлетел по стремянке вверх с такой же скоростью, с какой Берендей за десять минут до него. И оттуда донесся до ничего не понимающих Сысоевых и Бабкина диковатый смех. – Чокнулся паря, – огорчился Гриша. – Эх, такой молодой! Жить бы еще да жить! Макар постоял на лестнице и начал спускаться. Лицо у него было ясное, но при этом такое, будто просветление наступило после черепно-мозговой травмы. Он остановился перед Сысоевой и очень тихо и серьезно сказал: – Нина, подарите мне кота, пожалуйста. По лицу Сысоевой стало очевидно, что она только что мысленно подтвердила диагноз Григория. Изумление, а затем жалость отразились на нем. – Какого ж тебе кота, милый? – принужденно улыбнулась она. – Вот этого, – Макар кивнул на вылизывающееся животное. Сысоева опешила. – Зачем тебе Берендей? Макар потянулся и снова рассмеялся тем диковатым смехом, который они уже слышали со стремянки. – А он за меня преступления будет расследовать. – Чего? – Звоните следователю. – Вечер ведь уже, – робко указал Сысоев. – Звоните, звоните. У меня номера нет. – Макар, пошли домой, а? – попросил Григорий. – Выпьем, того-этого… Тебя и отпустит. Бабкин озадаченно молчал. Илюшин сел на землю у подножия сосны, прислонился к стволу и сунул в зубы сухую иголку. На лице его играла все та же улыбка. – Макар, в чем дело? – спросил наконец Бабкин. Снова легкий нервный смешок в ответ. – Столкнуть кота… Какая чудная идея, Серега! – Кончай загадками говорить! Ты чего? – Я знаю, кто Пудовкину убил. – Что? – ахнула Сысоева. Петруша подошел ближе. Гриша присел на корточки перед Илюшиным и посветил фонариком ему в лицо. Макар зажмурился, не выпуская изо рта иголки. |