Онлайн книга «Яблоко Купидона»
|
– Да, на Софийской… Но тут защебетала Соня: – Ах, в это воскресение баронесса фон Визен даёт бал в честь помолвки своей дочери. – Да, да, сударыня! – воскликнул Альберт. – Баронесса – моя дальняя родственница по линии матери, и я приглашён… Соня улыбнулась. – Это прекрасно, наше семейство тоже приглашено. Барон фон Унгер помрачнел, что не ускользнуло от взоров окружающих. – Софья Николаевна, не желаете ли вы прогуляться по воздуху? Я специально для вас подготовил новый сонет. Соня захлопала в ладоши. – Прекрасно, барон! Вы так умело декламируете, словно прирождённый актёр. Барон слегка улыбнулся. Эта улыбка уж очень не понравилась Альберту, ибо он был человеком дела и не тратил времени на всякую там поэзию, придерживаясь с барышнями древнего римского правила: пришёл, увидел, победил! * * * Соня в окружении одноглазых кавалеров шла, как обычно, по центральной аллее, прямо к статуе Венеры. Мужчины что-то рассказывали наперебой, Соня же внимательно посмотрела на Богиню любви, занесённую февральским снегом. Девушке показалось, что она лукаво улыбается… – Ах, барон, а как же ваш новый сонет? – вспомнила девушка. Фон Унгер откашлялся, принял театральную позу и начал нараспев: – Улыбкою и блеском глаз Она меня в обман ввела, Хоть, как я понял лишь сейчас, Из равнодушья иль со зла Не жаждала и не могла Помочь мне в горестях моих, И должен был бы я тепла Искать в объятиях иных. [6] Соня округлила глаза, сии стихи тронули ей душу. – Кто же автор сего чудного сонета? – поинтересовалась она. – Франсуа Вийон… Альберт недовольно хмыкнул: да, что и говорить, в стихах он ничего не понимал… Но с чувством прочитанный сонет навёл его на размышления: «Странный барон, не натуральный… Словно…» Неожиданно Альберта посетила догадка… «Нужно всё проверить…» – решил он, всё же не удержавшись прокомментировал: – Да, сударь, это вы точно изволили заметить: и должен был бы я тепла, искать в объятиях иных… – Что вы хотите сказать, поручик! – взъерепенился барон. – Я, да помилуйте – ровным счётом ничего. Ни я простите, изъясняюсь барышне в столь витиеватой форме. Обычно, я предпочитаю говорить прямо то, что чувствую. Барон округлил глаза. Соня поняла, что обстановка чрезмерно накалилась. – Господа, позвольте! За своим спором вы и вовсе обо мне позабыли. Может быть, вы всё же обратите на меня внимание? – поинтересовалась прелестница и надула губки. Мужчины переглянулись: действительно в пылу взаимной неприязни они совершенно забыли о барышне. – Простите, Софья Николаевна, – Альберт слегка поклонился. – Каюсь… – Я тоже, – вторил ему барон. Прогулка по саду не продлилась долго, барон замёрз. Сначала он не подавал вида, но, наконец, не выдержал и признался. Глава 6
Поручик и барон откланялись одновременно и покинули гостеприимный дом Бироевых. Фон Унгер поймал извозчика первым и чуть слышно назвал адрес. Альберт же также приметно через минуту уже сидел в санях, кутая ноги в тёплый плед. – Голубчик! – обратился он к кучеру. – Давай помалу вон за теми санями. Сверху наброшу полтинник, не обижу. Сани Альберта двинулись за бароном. Дом Бироевых располагался в Ипатьевском переулке, сани свернули на Ильинку и, не выпуская из вида предмет наблюдения, поехали вслед. Проехав немного по Ильинке, сани барона свернули в Богоявленский переулок, затем, проследовав по нему, выехали на Никольскую улицу и остановились около трактира. Он расплатился с извозчиком и скрылся в заведении. Альберт посетовал, что на морозе в санях – не посидишь, через полчаса – окочуришься, и также расплатившись, вошёл в трактир. Заведение было второсортным. Поручику тотчас бросилось в глаза пёстрое общество: и мужчины и женщины были здесь какие-то неестественные. Дамы, пёстро одетые и чрезмерно накрашенные пили наравне с кавалерами, те же в свою очередь не отличались особой галантностью, говорили громко и всё норовили прочитать то монолог, то стих. «Актёрская братия, – догадался Альберт. «Что ж посмотрим, как наш барон развлекается…» Альберт сел на дальний столик, к нему тотчас подбежал халдей, наверняка определяв в посетителе человека состоятельного. – Что изволите-с? – халдей согнулся в поклоне. – Расстегайчиков с мясом да штоф водки, – заказал поручик. – Сию минуту-с, сударь… Альберт ухватил халдея за рукав вышитой косоворотки. – Скажи-ка, любезный, погоди убегать: а что за публика здесь собралась? Уж больно они на актёров похожи. – Так и есть сударь, – кивнул услужливый халдей, – актёры они и есть-с. Здесь же в двух шагах театральная площадь, так вот каждый вечер у нас в заведении гуляют-с. – И много пьют? – Ох, сударь, много… – Хорошо, неси расстегайчики с водкой. Халдей удалился. Пока халдей нёс расстегайчики и водку, Альберт наблюдал за фон Унгером. Тот приблизился к столику, за которым сидели две размалёванные девицы не первой свежести и мужчина, по виду похожий на комика. Барон расцеловал дамам ручки, кивнул комику и сел за стол. Компания была уже в изрядном подпитии и явно обрадовалась появлению барона. Одна из девиц рассмеялась и указала на свой правый глаз. Барон что-то отвечал по проводу своей повязки, затем снял её. И к своему удивлению поручик увидел, что глаз-то барона совершенно целый, даже синяка нет, в отличие от него самого. В это время халдей поставил перед поручиком заказ и наполнил рюмку водочкой. Альберт лихо заглотил содержимое рюмки и закусил расстегаем. Барон также уделял внимание водке и закуске, с жаром рассказывая нечто, что приводило его друзей в восторг. Веселье в трактире продолжалось почти до полуночи, затем посетители начали постепенно расходиться: кто своими ногами, а кого и приходилось выносить под руки. Барон и его компания также покинули заведение, поймали сани и громко приказали ехать в Кривоколенный переулок. Альберт изрядно устал, ему было вполне достаточно того, что он видел: барон притворялся, но зачем? Поручик решил обо всём рассказать Воронову, а там видно будет… |