Онлайн книга «Французская защита»
|
— Алло! Паскаль? Мне надо поговорить с тобой. Частный детектив Паскаль Фите задумчиво морщил лоб. Задача, поставленная перед ним начальницей тюрьмы, выглядела несколько необычно. Слежка и добывание компромата для своих клиентов были его основным занятием, приносящим неплохой доход. Однако он никогда еще не имел дела с русскими, этими непредсказуемыми людьми. Тем более, таким известным, как шахматный гроссмейстер Одинцов. Фите не представлял, в каком месте искать «проколы» у Симоны и Виктора. Обыкновенные люди, незапятнанные криминальным прошлым, спокойно занимающиеся своим делом, платящие налоги. Понаблюдав пару недель за Симоной, пришел к твердому убеждению, что искать «левые» связи у девушки — занятие бессмысленное. Детектив видел, как она влюблена в Одинцова, и тот отвечает ей тем же чувством. «Подставить» эту парочку в каком-нибудь хитроумном раскладе? Втянуть их в тонко подстроенную ловушку? Вряд ли. Люди они были явно не глупые, в деньгах не нуждались, и вероятность «клева» на «приманку» приближалась к нулю. Паскаль внимательно перечитал все газетные, журнальные статьи об Одинцове, его интервью, особенно тщательно изучил уголовное дело, по которому тот отбывал трехмесячный срок. Пусто, никаких зацепок. Вернуться к делу об убийстве в тюрьме Жана Темплера и двух его друзей? Попытаться найти хотя бы косвенные улики причастности русского к этому? Маловероятно. У Одинцова железное алиби на момент убийства — он был в это время в столовой, и десятки заключенных подтвердили данный факт. Оставалось одно — установить подслушивающую шпионскую аппаратуру и ждать какой-либо интересной информации. Но как? И где? К тому же это далеко не приветствовалось законом. Проникнуть в квартиру к Симоне? Связано с риском самому угодить за решетку. Девушка жила не на первом этаже, а гораздо выше, и прилепить датчик где-нибудь в уголок стекла одного из окон было весьма затруднительно. Женевьева дала на все срою максимум четыре месяца. Найти компромат или подставить эту парочку. Хороший задаток подстегивал к напряженным размышлениям. Паскаль Фите был убежденным холостяком. Невысокого роста, лысоватый брюнет, с мало запоминающейся внешностью. Невзрачные маленькие глазки темно-вишневого цвета, небольшой нос с горбинкой, маленький скошенный подбородок, тонкие губы. Лишь руки, свисающие почти до колен, словно у обезьяны, бросались в глаза при внимательном рассмотрении фигуры частного детектива. За свою работу Паскаль брал дорого. Несколько шумных бракоразводных процессов, обмусоливавшихся желтой прессой в последнее время, были его заслугой. Выследить неверных супругов, зафиксировать неопровержимый компромат — в этой области Фите был одним из лучших. Но как «подойти» к любящей паре? И он, и она не собираются изменять друг другу. Паскаль решил начать с окружения Симоны. Наведя нужные справки, он вышел сначала на Жоржа Гиршманна, но, потолкавшись возле него, понял: «дохлое» дело. Однако коллега Жоржа по работе Леня Гельфанд оказался куда словоохотливее. Три дня ушло у Паскаля, чтобы под благовидным предлогом познакомиться с молодым программистом. И пригласить его поужинать в известный ресторан Гольденберга на улице Розье. После третьего бокала вина Леня, захмелев, почти с нежностью поглядывал на галантного нового знакомого. Паскаль неторопливо сводил разговор к извечной теме: женщины. — А вот у тебя Леня, была когда-нибудь знакомая красавица, которую ты страстно желал? Гельфанд задумался. Потом, потыкав вилкой в салате, выпрямился и произнес: — А как же! Есть тут одна, по работе иногда встречаемся! И, доверительно приблизившись к носу с горбинкой, проговорил: — Ты такой красавицы, уверен, не встречал! В смысле, не общался! — Вот как? Неужели так хороша? — выразив искреннее удивление, воскликнул Паскаль. — И как ее зовут? — Ее зовут Симона Маршалл. Между прочим, я вот за тем столиком, — кивок вправо, — сидел с нею примерно месяцев восемь назад. — Ну и…? — Но она предпочла мне этого русского… Как его, шахматист стал сильный… Одинцов фамилия. Понимаешь? Мне было обидно! Предпочла меня, талантливого растущего программиста этому игрочишке! Русскому уголовнику! — Как? Он сидел? — играл в удивление Фите. — Конечно! Сидел, говорили, — за драку. — Женское сердце трудно понять. И что — изменилась эта Симона за последние полгода? — Еще как! — воскликнул Леня. — Ее трудно узнать стало! — Почему? — Она теперь мотается за этим Одинцовым по всему миру. Как хвостик, куда он — туда и Маршалл! — А как ты это определил? — Так по работе видно! Присылает материал через Интернет, а по адресу я замечал — именно оттуда, где играет этот шахматист! — Похвально, ты очень наблюдателен! — довольно поощрил Гельфанда частный детектив. — А почему она все время ездит за ним, как ты думаешь? — Ума не приложу! Наверное, вдохновляет игрочишку! — скривился в ревностной гримасе Леня. — Как только они стали жить вместе, его результаты стремительно пошли в гору! Уже вон — сегодня читал в новостях, выиграл межзональный турнир на Мальорке! Теперь будет играть матчи претендентов на первенство мира… — Вот как? Гмм… Неплохие деньги, наверное, зарабатывает? — Да я не слежу за его гонорарами! — безнадежно махнул рукой Гельфанд. — Еще раз убедился в том, что женщин интересуют, прежде всего кошельки мужчин! — А ты ничего странного не замечал за Симоной? — Паскаль налил пятый бокал вина своему собеседнику. Программист задумался. — Ты знаешь, у них какой-то ритуал, похоже… Я недавно здесь, в Париже приходил на турнир, где играл Одинцов, а Маршалл в зале не видел. И так четыре раза подряд. Хотел поговорить с ней, если честно. — Как это можно объяснить? Что за ритуал? — Я нередко слышал, что шахматисты верят в приметы. Наверное, у него такая примета — она не должна появляться в игровом помещении. Черт поймет этих женщин и шахматистов! Выпьем лучше, Паскаль! Спустя полтора часа два ново-закадычных друга вышли из ресторана на улицу. Фите поддерживал пошатывающегося Гельфанда. — Подвезти тебя? — спросил детектив. — Нет! Я возьму метро и быстро приеду домой, — убедительно отверг предложение Леня. |