Онлайн книга «Возвращение блудного сына»
Словно окончательно проснувшаяся после зимней спячки любвеобильная сучка, она темпераментно и энергично теперь готовилась вкусить все прелести ненасытной любовной жизни, коей она была просто беременна. Более того, она намекнула Платону, что хоть сейчас может легко найти в их здании вполне уютное и подходящее помещение для сексуальных утех. От таких откровений Платону стало даже неудобно перед самим собой. Ведь ещё совсем немного и Нона просто внаглую предложит ему заняться с нею сексом. Однако верный, но голодный, в отличие от других, он пока держался. Но это событие произвело на Платона сильное впечатление, и он разразился в ответ Ноне стихотворением на музыку песни А. Макаревича «Синяя птица», которое вскоре и подарил виновнице, так и назвав его: Женщине, рождённой для любви! Пред тобой я снимаю шляпу, А не только снимаю штаны. Я такую мечтал встретить бабу: Воплощенье моей мечты! Ты не птица, и не… «блошка», А нормальная в жизни… «мать». Извращенка быть может немножко?! У тебя ни взять, ни отнять. И в постели ты словно кошка. По-простому тебя не взять. И в любви ты Эйнштейн немножко. В общем, форменная даже… «мать»! Я всегда о тебе мечтаю! Ну, и как же с тобою мы? Я в мечтах своих словно таю, С воплощеньем моей мечты. Я ищу с тобой снова встречи. Я хочу заглянуть в глаза, И услышать сладкие речи, Растрепать твои волоса; Ощутить твои нежные руки, Задохнуться в устах твоих, И почувствовать крепкие груди На коленях и бёдрах моих. Да! Ведь в том твоё назначенье! По-другому устроена ты. Ты божественное творенье! Воплощенье земной красоты! А пусть злые… лишь лясы точат. А завистники по пустякам Тебя на людях всё порочат. Ведь плевать на плебеев нам. От плебеев всегда много шума. Много дикости и суеты. Их активность доходит до бума, А последствия – до маеты. Но нельзя «опустить» королеву. Её можно только поднять! И тем боле королеву-деву! И тем паче королеву-мать! Что божественно, то не стыдно! Не стесняешься ты наготы. И любить тебя не постыдно. Ты не любишь лишь простоты. Ты чаруешь нас всех собою. И с тобой всяк готов пойти. Но, как с богинею дорогою. Берегиня ведь ты любви! Не у каждого хватит духу Красоту такую объять. И боится он дать маху. Он боится даже обнять. Он боится с устами слиться, Заглянуть богине в глаза. И под речи красы-девицы Отпустить свои тормоза. Получить наслажденье земное. Насладиться любовью всласть. И почувствовать то, родное: Ощутить над богиней власть! Ну, а всё остальное на свете Это сущая ерунда! От любви лишь рождаются дети! От неё лишь большие дела! И не каждому в жизни даётся Жить, любить, и детей рожать! Ну, а что же другим остаётся? Только лишь себя ублажать. В заключенье, я к Вам, мужчины, Обращаюсь здесь с песней моей: Будьте Вы повнимательней, чинны К птице счастья любви своей. Вот такая о женщине песня! Вот такая о прошлом грусть. В этой песне пред Вами весь я. Если можно, то я вернусь! Ну, а как же, жена, быть с тобою? Как же нам друг друга понять? Как же нам быть с любовью такою? Это ЖЕНЩИНА, а не…«мать»! Может быть, надеюсь, что скоро, С воплощеньем моей мечты, Ты отложишь дела все споро, На минуты такой станешь ты?! Ну, и кто сейчас в моём сердце? Ну, конечно, опять же ты! Воплощеньем любовников в дельце Может, станем когда-то и мы?! Будешь ты для меня желанной! Будешь ты для меня дорогой! Может счастье небесной манной Окропит образ женский твой?! Из-за пыли и вони при отрезании старых батарей пожилая вахтёрша Татьяна Васильевна тоже попросилась во временное убежище к Платону. И тот предложил ей пока разделить комнату с племянницей её же мужа – Ноной. Вскоре на склад мимо беженок продефилировал Гудин. Не разговаривающий с его разоблачившей Ноной, Иван Гаврилович обратился к Татьяне Васильевне: – «Тань! Ты теперь у нас дежуришь?!». – «Да! Вот слежу!». – «Чтоб не… «стырил» чего!» – не удержался Платон. Но Гудин не был бы Гудиным, если бы на обратном пути не попытался перевести стрелки подозрительности, в том числе Ноны, на Платона: – «Так тут уже брать нечего! Всё вынесли!». – «Домой и на дачу!» – помог ему с откровением Платон. Вскоре вместо Гудина к Платону вошла Надежда, вручая ему деньги: – «Платон, когда пойдёшь обедать, на обратном пути купи пакеты и мне яблок и вафли!». – «Хорошо!». – «А ты когда пойдёшь?». – «В два!». – «О! Это поздно!». – «Так, если хочешь раньше, пошли… Челсика!». Услышав это, Нона захохотала. Со ставшим, после смерти Тоси – старшей собаки Надежды, теперь вожаком стаи Челсиком, Ивана Гавриловича Гудина Платон ещё не сравнивал. Держатели животных Платон и Надежда давно утвердились в единодушном мнении, что метод её знаменитого однофамильца И. П. Павлова вкорне неверен. Ибо их опыт сожительства с кошками и собаками утвердил обоих в единодушном мнении, что те, безусловно, имеют даже возможно интеллект, не имеющий ничего общего с, какими бы ни было, рефлексами. |