Онлайн книга «Танец с саблями»
|
– Ну, птица-говорун! Поздравляю. Крути дырку на кителе. Кстати, познакомься – мой старший коллега, из… – Мы знакомы. Усатого офицера, инструктора спецподразделения по борьбе с терроризмом питерского Управления ФСБ Виноградов встречал и раньше, во время правительственных визитов и на различных «показухах» Теперь вот – повидал его личный состав в работе. – Поздравляю! – Спасибо. Давно прибыли? – Минут сорок назад… Долго добирались. – Хорошая работа! – Главное – совместная… – не преминул вставить улыбающийся Головин. Закончить операцию всегда – половина дела. Теперь предстояло делить награды. – Нет проблем, – кивнул представитель «старших братьев», и Владимир Александрович понял, что серьезные профессионалы всегда сумеют найти общий язык. – Е-мое! Ладога, обидевшись на невнимание, решила напомнить о себе: теплоход неожиданно качнуло так, что мало кто удержал равновесие. – Слушай, скажи капитану, чтоб заводился. Домой пора! – И вообще… Пусть граждан успокоят. – Мужики! Пойдемте-ка, пока то-се… Заслужили мы, или нет? Чисто символически? – Заслужили, – охотно отреагировал на предложение усатого Владимир Александрович. – Еще как… Святое дело! – Не возражаю. – Головин с аппетитом проглотил слюну и повторил ту самую фразу, с которой все вчера и началось: – Верно мой дедушка говаривал: «С утра не выпьешь – день потерян!» … Тогда еще, только прибыв в дежурную часть, Виноградов поинтересовался: – А кем он был-то, твой дедушка? – Почему это – был? – возмутился собеседник. – Он и сейчас ещё жив! Девяносто три года, сам дрова колет… После такой авторитетной ссылки оставалось только последовать заветам и традициям старшего поколения: – Наливай. – Двадцать два часа… ровно! – поддержал его хриплым женским басом говорящий будильник из запертого кабинета начальника штаба. – Да знаем мы… – привычно ответил хозяин. – Будь здоров! Время для посещения ночного «резерва» героической и краснознаменной транспортной милиции Владимир Александрович выбрал сам. Исходя из целого ряда соображений… Во-первых, про парней капитана Головина писали куда меньше, чем о подвигах городского ОМОНа. Во-вторых, ночные посиделки располагают бойцов к откровенности – начальство высокое далеко, а деваться из расположения Отряда все равно некуда. Но главное – Виноградову до зарезу нужны были два отгула. За отданные государству сутки в пресс-службе Главка обычно давали – день отсыпной, день выходной. Если учесть, что потом будут как раз суббота и воскресенье, то набиралось достаточно. – Так куда ты собрался-то, Саныч? – Головин вытянул из банки волокнистый кусок животного происхождения, понюхал и с сомнением запихнул в рот: что же делать, закусить-то надо… Консервы остались от неприкосновенного запаса, выданного на последнюю поездку в Чечню. Впрочем, судя по маркировке, готовили их ещё во времена Карибского кризиса. – В Новгородскую… – На лося? – Ага! Мужики наши все уже оформили, с егерем договорились. – Хорошее дело, – понимающе кивнул Головин. В прошлом году он и сам ездил на открытие охоты, но теперь не получилось. – Еще? – Ну, давай уж – допьем. Не оставлять же! После третьего тоста поступило предложение добавить. Виноградов отказался. Хозяин и не настаивал: служба есть служба. – Тогда – чаю… Сейчас покрепче заварим. – Хорошо тут у вас! Пресс-служба теоретически относилась к аппарату Главка, даже обслуживалась соответствующими кадровиками. Поэтому, отношение к её сотрудникам у районных оперов и личного состава боевых, «окопных» подразделений было соответствующим. Впрочем, лично майору Виноградову с их точки зрения прощалось многое… И в первую очередь, благодаря бурной и не всегда безупречной с позиции закона милицейской биографии, обросшей за последние годы героическим шлейфом преувеличений и откровенного вымыса. На определенном этапе даже сам Владимир Александрович увлекся погоней за лаврами новоявленного барона Мюнгхаузена – и теперь пожинал плоды… Справедливости ради стоит отметить, что реальные похождения нынешнего старшего референта милицейской пресс-службы были куда интереснее. Интереснее и страшнее, чем то, что с ведома и одобрения майора описал в своих книжках известный питерский литератор из бывших ментов. – Саныч, мы когда виделись-то с тобой в последний раз? В девяносто втором? – Не помню, Вадик… Точно! Осенью. – Ты тогда ещё из Приднестровья вернулся. – И мы твою третью звездочку обмывали… Прошлое, особенно под водочку, вспоминается, с некоторой грустью. Плохо, когда нечего впомнить… Но не дай Бог, если и все хорошее остается только в прошлом! Вадик Головин с тех пор женился, получил диплом о высшем физкультурном образовании. Перевелся в транспортный ОМОН на должность зама по спецподготовке, где имел теперь контузию, две медали и отличную служебную переспективу. Владимиру Александровичу тоже за эти годы скучать не пришлось… – Саныч, это правда, что тебя увольняли? – Правда. – И про Югославию? И про Америку? – Почти… Капитан вздохнул и поскосился на свои огромные кулачищи: – Везет же! А мы тут все больше… Если к морю командировка, то к Белому, если на юг – то Кизляр или в Грозный куда-нибудь. Насчет везения Виноградов мог и поспорить, но не стал. К примеру, из Штатов его возвращали в наручниках… А что касается Кавказа, так ещё неизвестно, кому из них после начала войны пришлось бывать там чаще. Стоило сменить тему: – Слушай, а где Димка? Забыл фамилию – такой, со шрамом… – Убили. Под свои вертолеты попал, по дороге к Шатою. Еще в самом начале. – Жаль… – в подобной ситуации любая реплика прозвучала бы не умнее. – Игоря не забыл? Соломатина? Инвалид! На одной ноге теперь прыгает. – Тоже Чечня? – Нет, здесь. Он уволился в позапрошлом году, работал с какими-то бандюганами: цепь на шею, радиотелефон, БМВ-»пятерка»… Вот под эту «пятерку» бомбу и подложили – двух прохожих насмерть, а его в Медицинскую академию. – Где найдешь, где потеряешь… Лысенкова помнишь? Я вас знакомил как-то на Морском вокзале. Из ОБХСС, он потом в налоговую полицию перевелся… – Помню, как же! Он ещё после сына ко мне водил – в зал борьбы, на «Динамо». Точно? – Точно… Погиб прошлой осенью. В отпуск ехал… В поезде вступился за бабу какую-то – и все! |