Онлайн книга «Разные оттенки смерти»
Гамаш надел очки и открыл большую книгу, которую оставлял в бистро, а потом забрал. – «Алкоголик, подобно торнадо, с ревом проносится по чужим жизням», – прочел он низким, спокойным голосом. Посмотрел на Сюзанну над полукружиями очков. – Мы нашли это на ее прикроватной тумбочке. Эти слова были подчеркнуты. Он показал ей книгу. Яркими белыми буквами на темном фоне было напечатано: «Анонимные алкоголики». Сюзанна ухмыльнулась: – Не очень точно сказано. Вообще-то, это ироническая сентенция. Гамаш улыбнулся, снова перевел взгляд на страницы: – Это еще не все. «Разбиваются сердца. Умирает любовь». – Он неторопливо закрыл книгу, снял очки. – Это вам о чем-нибудь говорит? Сюзанна протянула руку, и Гамаш отдал ей книгу. Она открыла ее на закладке, просмотрела страницу, улыбнулась: – Мне это говорит, что она перешла к девятому этапу. – Она вернула книгу Гамашу. – Вероятно, читала этот раздел. На этом этапе мы просим прощения у людей, которым нанесли вред. Наверное, она для этого сюда и приехала. – А что представляет собой девятый этап? – «Принесение прямых извинений таким людям, если только это не причинит вред им или другим», – процитировала она. – Таким людям? – Тем, кому мы нанесли ущерб нашими действиями. Она приехала сюда, чтобы извиниться. – «Умирает любовь», – сказал Гамаш. – Вы думаете, она приехала поговорить с Кларой Морроу? Чтобы… как вы это говорите… покаяться? – Может быть. Здесь, кажется, было немало людей искусства. Она могла приехать сюда, чтобы извиниться перед любым из них. Она многих оскорбила. – Но неужели кто-то стал бы делать такое? – Вы это о чем? – Если бы я хотел искренне извиниться, то я не стал бы делать это на вечеринке. – Это верно сказано. – Сюзанна глубоко вздохнула. – Есть еще кое-что, и мне не очень хотелось это признавать. Я не уверена, что она и в самом деле достигла девятого этапа. Не думаю, что она прошла все предыдущие. – Это имеет значение? Их нужно проходить по порядку? – Вас ни к чему не принуждают, но в определенном порядке это явно легче. Что бы случилось, если бы вы с первого курса университета перешли сразу на пятый? – Вероятно, у меня ничего не получилось бы. – Вот именно. – Но что значит «не получилось» в данном случае? Вас бы не выкинули из АА? Сюзанна рассмеялась, хотя было видно, что ей не смешно. – Нет. Послушайте. Все этапы важны, но девятый, вероятно, самый щекотливый, самый напряженный. Фактически на этом этапе мы впервые взаимодействуем с другими людьми. Берем на себя ответственность за то, что сделали. Если же мы делаем это неправильно… – Что тогда? – Можем принести еще больше вреда. Другим и себе. Она остановилась, чтобы понюхать куст сирени в полном цвету на краю тихой дороги. И, как показалось Гамашу, чтобы дать себе время подумать. – Прекрасно, – сказала она, отрываясь от пахучей сирени и оглядываясь, словно только теперь увидела эту хорошенькую деревеньку. – Я бы могла здесь жить. Тут можно построить хороший дом. Гамаш ничего не ответил, полагая, что она готовится к какому-то откровению. – Наша жизнь, когда мы пили, была очень непростой. Настоящий хаос. В какие только неприятности мы не попадали. Просто ужас. А здесь то, чего всем нам хотелось, – вот такого тихого места под ярким солнцем. Но с каждым днем, прожитым в пьянстве, мы уходили от этой мечты все дальше и дальше. Сюзанна посмотрела на маленькие коттеджи вокруг деревенского луга. На их крылечки и сады перед фасадом с пионами, люпинами и розами в цвету. С собачками и кошечками, нежащимися на солнце. – Мы жаждем обрести дом. После долгих лет войны со всеми окружающими, с самими собой мы хотим одного – мира. – И как вы его находите? – спросил Гамаш. Он больше, чем кто-либо другой, знал, что мир, такой мир, как в Трех Соснах, обрести очень трудно. – Ну, для начала мы должны найти самих себя. Мы потерялись где-то на жизненном пути. И стали бродить кругами в алкогольном и наркотическом тумане. Мы все больше и больше удалялись от своих истинных «я». – Она снова посмотрела на него и улыбнулась. – Но некоторые из нас все же находят путь назад. Из чащи. – Сюзанна перевела взгляд с умных карих глаз Гамаша, с деревенского луга, с домов и магазинов на лес и горы, окружающие их. – Пьянство – это только часть проблемы. Это болезнь чувств. Восприятия. – Она несколько раз постучала себя по виску. – У нас искажается видение, мыслительный процесс. Мы это называем мозгодурью. Это влияет на наши чувства. И я могу вам сказать, старший инспектор, что изменить наше восприятие очень трудно. И страшно. Большинство на это неспособны. Но немногим везунчикам удается. А сделав это, мы обретаем себя. – Она огляделась. – Находим свой дом. – Чтобы изменить сердце, приходится изменять голову? – спросил Гамаш. Сюзанна не ответила. Она просто продолжила разглядывать деревню. – Занятно, что здесь не работают сотовые. И вот сколько мы уже ходим, а ни одна машина не проехала. Интересно, внешний мир знает, что здесь находится эта деревня? – Это невидимая деревня, – ответил Гамаш. – Ее нет ни на одной карте. Сюда каждый сам находит путь. – Он посмотрел на свою собеседницу. – Вы уверены, что Лилиан и в самом деле бросила пить? – О да. С ее первого собрания. – И когда это было? Сюзанна задумалась на секунду: – Месяцев восемь назад. Гамаш произвел подсчеты в уме: – Значит, она пришла в АА в октябре. Вы не знаете почему? – Вы хотите знать, не произошло ли чего в ее жизни? Нет. У некоторых – вроде Брайана – случаются всякие ужасы. Мир распадается на части. Они разваливаются, как Шалтай-Болтай. У других все тихо, почти незаметно. Разрушение происходит внутри. Вот это-то и случилось с Лилиан. Гамаш кивнул: – А дома у нее вы когда-нибудь были? – Нет. Мы всегда встречались в кафе. Или у меня. – Вы видели ее картины? – Нет. Она мне сказала, что снова стала писать, но я ничего не видела. Не хотела. – Почему? Я подумал, что вам, тоже художнику, это было бы интересно. – Мне и было интересно. Боюсь, я слишком любопытна. Но мне казалось, это не приведет ни к чему хорошему. Если я увижу прекрасные работы, это может вызвать у меня зависть, а это уж совсем ни к чему. А если ее работы – дрянь? Что я должна была ей сказать? Так что нет, я не видела, чем она занимается. |