Книга Лунатик, страница 10 – Роберт Лоуренс Стайн

— Майра, не выдумывай. Мы не держались за руки, — повторила Суни, качая головой.

— Я показывал ей фокус с монетой. Помнишь, тот, когда надо угадать, в какой она руке? Вот и все.

Эти два розовых пятна на его щеках. Этот невинный взгляд на красивом лице. Майра почувствовала, что верит ему.

Уокер точно говорит правду. Никто не может врать с таким видом!

— И где была монета? — спросила Майра.

Суни пожала плечами.

— Я не могла найти ее. Это слишком хитро для меня.

Майра поняла, что сделала поспешный вывод. Уокер говорил правду. Он и Суни встретились в торговом центре и купили пиццу. Подумаешь, страшное дело. Майра зашла слишком далеко в своих предположениях. Она села рядом с Уокером.

«И все-таки что нашел Уокер в Суни? Ладно. Оставь этот вопрос», — рассуждала Майра. Суни пользовалась самой дурной славой в средней школе Фрейдист. Легко было догадаться, что Уокер мог в ней найти.

Но он не совсем в ее вкусе. Стеснительный, честный. Между ними ничего не могло произойти. Майра ругала себя за то, что так быстро стала ревновать и перестала доверять Уокеру.

— Чем ты занимаешься этим летом? — Суни спросила Майру, шумно допив остатки кока-колы.

— Работаю.

— Я тоже. По крайней мере, пробовала, — продолжала Суни, вздыхая. — Я работала у Фрости, здесь, в торговом центре. В парикмахерской. Но меня уволили. Они хотели, чтобы мой трудовой день был бесконечным. Я сказала что-то вроде: «И не думайте об этом». Тогда мне ответили: «Забудь о том, что тебе надо приходить на работу».

— Лентяйка, — подытожила Майра. Она подумала, что это был ее самый долгий разговор с Суни.

— А как насчет того, чтобы съесть немного пиццы? — спросил Уокер. Он подвинул плоское блюдо поближе к ней.

— Не хочу. Спасибо. Мне пора домой. То есть, мне надо кое-что купить. — Майра вспомнила, что забыла о цветных образцах краски для матери. Надо поторопиться.

Она вышла из кабины.

— Подожди. Я подвезу тебя, — предложил Уокер.

В самом деле, Майре хотелось поговорить с Уокером, рассказать ему о прогулке во сне и о том, как ей было странно и страшно. Но сейчас это едва ли получилось бы. Она уже поверила, что все сказанное Уокером о Суни правда. Майра не хотела слушать, как он снова и снова будет все объяснять. Она не сомневалась в том, что он поступит именно тик. И не хотелось снова рассказывать, как ее предавал огромный светловолосый мужчина. Он точно был чокнутым и скорее всего принял ее за кого то другого. Майра решила забыть об этом.

— Нет, спасибо. Позвони мне вечером. Пока, — Не оглядываясь, Майра выбежала из пиццерии.

— Надеюсь, мне не придется запирать тебя на ночь.

Майра сердито взглянула на мать.

— Нет, я не шучу.

Миссис Барнс отпила глоток кофе и поставила кружку на стол. Они только что пообедали, и посуда еще не была убрана со стола. Майра ждала, пока будет съедена запеканка из говяжьего фарша с макаронами и сыром, чтобы рассказать матери о своей прогулке во сне. А мать отреагировала на это в свойственной ей манере, превратив все в шутку.

— Почему тебя забавляет все, что со мной происходит? — серьезно спросила Майра.

— Меня это не забавляет. И не смотри на меня так. Лунатизм — серьезное дело. Но я не желаю, чтобы ты боялась и волновалась. Это вряд ли больше когда-либо случится. Пожалуйста, дорогая… успокойся.

— Мама, я чуть не вышла на улицу. А если я не проснулась бы?

Но ты же проснулась. Послушай, я медсестра, И уверяю тебя, что никто еще не оказался в нашей больнице, потому что попал под колеса грузовика, гуляя во сне. С тобой все будет в полном порядке.

— О, я начинаю чувствовать себя гораздо лучше, — с издевкой сказала Майра. Она протянула руку через стол и отпила кофе из кружки матери.

— Фу. Разве ты пьешь кофе совсем без сахара?

— Да. Я люблю крепкий кофе. Крепкий и густой.

Майра поморщилась и подвинула кружку ближе к матери.

— Насколько я помню, раньше ты никогда не ходила во сне. — Миссис Варне положила свою руку на руку Майры. — Ты всегда крепко спала.

— Правда, — поддакнула Майра.

— Скорее всего, это лишь тревожный единичный случай. Возможно, тебя что-то взволновало. Может быть, съела что-то не то.

— Мама! — Майра сердито отдернула свою руку.

— Ладно, ладно. Еда здесь ни при чем. Извини. Я вижу, ты очень расстроена. Успокойся, и имей в виду на будущее, что в этом нет ничего страшного. Вот и все.

— Я оказалась на улице в одной ночной сорочке!

— Если ты так расстроена, в больнице есть один чудесный человек, с которым можно поговорить.

— Ты имеешь в виду психиатра?

— Да, он один из моих старых друзей, я уверена, он найдет время для тебя.

— Итак, ты думаешь, что я теряю разум?

— Нет, конечно, нет. Но тебе станет лучше, если ты поговоришь с кем-нибудь из посторонних. Это приободрит тебя. А мне ты готова заткнуть рот, как только я хочу что-нибудь сказать.

— Я не затыкаю тебе рот. Тебя просто забавляет, что я во сне болтаюсь по улице, а меня это ужасно пугает.

Миссис Варне хотела что-то добавить, как раздался звонок. Она взглянула на часы.

— Ну и ну, кто же это может быть?

— Может, Уокер, — сказала Майра. Она вскочила и быстро побежала к двери. — Я столкнулась с ним в торговом центре, он тоже беспокоился обо мне.

Майра выбежала в коридор и рывком отворила дверь.

— Стефани!

— Привет. Как дела? — Стефани чуть кивнула. На ней были белые теннисные шорты, темно-голу — бая кофточка с длинными рукавами, шея повязана белым шарфом. Черные волосы были стянуты в конский хвост. Даже при желтом свете на крыльце она выглядела загорелой.

«Она так похожа на Линка», — подумала Майра.

Майра открыла дверь с металлической решеткой, и Стефани вошла.

— Как тебе удалось так загореть? — спросила Майра. — Я слышала, ты этим летом работаешь.

— Да. В детском саду Шейдисайд. Это что-то вроде летнего детского лагеря. Поэтому я почти все время провожу на солнце.

— Привет, Стефани, — в коридор вышла миссис Варне. — Какая ты красивая.

— Спасибо, миссис Варне. — Как поживаете?

— Хорошо. Давно тебя не видела.

Стефани неловко посмотрела на Майру.

Да. Ну… я работаю в детском саду Шейдисайд. В моей группе двадцать четырехлетних детишек. Я так устаю, что иногда ложусь спать в половине девятого!

— Ты спишь дома или на свежем воздухе? — спросила миссис Барнс и рассмеялась.