Онлайн книга «Герцогиня-охотница»
|
Лицо мистера Лама потемнело. – Почему это вас интересует? Сара бросила отчаянный взгляд на Эзме, не зная, можно ли ей говорить этому человеку о герцогине, но та, по-прежнему не отрываясь, смотрела на ожерелье и, казалось, не слышала разговора. Сара решительно расправила плечи. – Мы знаем это ожерелье, сэр. Оно принадлежит герцогине Трент. Глаза старика округлились. – Что?! Это невозможно! – Невозможно? – голос Сары стал сухим и резким. – Но это факт! Если вы скажете нам, у кого его купили… От ее слов капли пота выступили на лбу ювелира; казалось, он сейчас ударится в слезы. – Пожалуйста, сэр, скажите, откуда у вас это ожерелье. – Я не могу сказать, мисс. – Нам нужно знать лишь это… – Мне очень жаль, но это конфиденциальная информация. – Поймите, это очень важно! В ответ мистер Лам поджал губы и покачал головой. Старик словно старался спрятаться в раковину подобно моллюску. Сара разозлилась. – Имейте в виду, если вы не скажете нам, вам придется держать ответ перед герцогом Трентом. – Она взяла Эзме за руку. – Пойдемте, миледи, разыщем вашего брата. Час спустя Эзме и Сара вернулись в ювелирный магазин, но уже в сопровождении Саймона. – Где оно? – спросил герцог, решительно войдя внутрь. Сара подвела его к витрине, где лежало аметистовое ожерелье герцогини. Саймон несколько секунд разглядывал его, а затем перевел тяжелый взгляд на мистера Лама, который топтался рядом, заламывая руки. – Вы, сэр, сейчас сообщите мне, откуда у вас это ожерелье, – сказал герцог вместо приветствия. Лам опустил руки. Он украдкой посмотрел на ожерелье, потом опять на Саймона, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Я купил его у одного из моих поставщиков. Саймон поднял брови. Саре Лам показался карликом по сравнению с герцогом. – Он здесь, в Лондоне, – выпалил мистер Лам. – Вы скажете мне его имя и адрес? – Конечно, сэр. Его зовут Джон Вудроу. – И он продиктовал адрес. Сара удивилась, как легко ювелир рассказал все герцогу. «В конце концов, он – герцог», – напомнила она себе. Иногда Сара совсем забывала об этом. А ведь большинство жителей Англии готово кланяться и целовать пальцы его ног только потому, что он – герцог Трент. Сара призналась себе, что и сама готова делать то же. Но не из-за титула, она восхищалась самим Саймоном. – Уберите это ожерелье с витрины, – велел герцог. – После того как я поговорю с мистером Вудроу, я сообщу вам, как мы будем действовать дальше. Лам поклонился. – Конечно, ваша светлость. Я уберу его немедленно. Оно будет храниться в моем сейфе до тех пор, пока этот вопрос не будет решен. – Очень хорошо, – ответил Саймон. Когда посетители направились к выходу, Лам снял ожерелье с витрины и, вцепившись в него обеими руками, выбежал в соседнюю комнату. Выйдя на улицу, Эзме обратилась к Саймону: – Ты думаешь, мама может быть в Лондоне? Саймон покачал головой. – Я не знаю. Адрес, который дал ювелир, находится в Ист-Энде. Я совершенно не могу представить нашу мать в этой части города. Никто не сказал вслух того, о чем думал: ожерелье могли просто украсть. Его мог взять тот, кто похитил герцогиню из Айронвуд-Парка. Однако почему тогда не обнаружилось следов борьбы? Ведь с ней были еще и слуги. Может быть, герцогиню забрал кто-то, кого она знала? – Многое я не могу понять, – медленно произнесла Сара. – Главное: если герцогиню похитили, почему никто до сих пор не потребовал выкуп? Саймон задумчиво посмотрел на нее, затем открыл дверь кареты и предложил руку Эзме. – Все верно. Это заставляет меня думать, что мать никто не похищал. – Если только, когда ее пытались похитить, – Сара посмотрела внутрь кареты, где Эзме устраивалась на сиденье, затем отвернулась и продолжила, – она не оказала сопротивления и не случилось чего-то страшного… На шее Саймона дернулся мускул. – Да, это возможно, моя мать не из покорных. Они секунду смотрели друг на друга, затем он протянул Саре руку, чтобы помочь сесть в карету. Она оперлась на нее. Через свои тонкие перчатки она могла чувствовать каждый палец Саймона, силу его руки. И вновь от этих мыслей легкая дрожь пробежала по ее телу. Сара не смотрела на него в этот момент, но всей кожей ощущала его горячий взгляд. И на губах появилось легкое покалывание, словно в предвкушении нового поцелуя. Когда карета тронулась, Сара попыталась понять, что же с ней происходит. Мужчины – это агрессоры. Этому юных леди учила мисс Фарншоу, как и многим способам противостояния этой агрессии, дабы сохранить свою репутацию и чистоту. Сара краем глаза наблюдала за Саймоном. Конечно, он был мужчиной, и такое поведение было в крови и у него. Однако он не агрессор. Забота о ее добродетели и его понятия о чести всегда в нем брали верх над агрессивными инстинктами. Эзме, смотревшая в окно, вдруг резко повернулась к брату. – Мы едем домой? – Да, – коротко ответил Саймон, не вдаваясь ни в какие объяснения. Сара и Эзме быстро переглянулись. – Я думала, мы поедем в Ист-Энд, чтобы узнать об ожерелье. – Нет, – ответил он, – мы едем домой, где вы будете в безопасности. А насчет ожерелья я все узнаю сам. – Ваша светлость, – вмешалась в разговор Сара, – я не могу себе представить, что может быть для нас опасного в квартире в центре города. – Ты когда-нибудь бывала в Ист-Энде? – Нет, – призналась Сара. – Ну тогда, – Саймон упорно смотрел в какую-то точку на стенке кареты между леди, – ты не поймешь. Я не буду подвергать вас опасности. И, Сара, не трать понапрасну время на споры. В Ист-Энд со мной вы не поедете. Весь остаток дня Сара и Эзме с волнением ждали возвращения Саймона. Город уже погрузился в сумерки, и густой туман накрыл здания своими ладонями, когда герцог, наконец, вернулся. Без новостей. Они втроем сидели в гостиной, пили чай, и Саймон рассказывал о своей поездке в Ист-Энд. Эзме была крайне разочарована. – То есть совсем никаких результатов? – Никаких, – подтвердил Саймон. – Джона Вудроу я не нашел. Хозяин дома сказал, что он заходил вчера ненадолго и опять куда-то скрылся. Поведение этого человека непредсказуемо, и он редко бывает в своей квартире. |