Книга Рыцарь в сверкающих доспехах, страница 30 – Джуд Деверо

Когда объявили о начале экскурсии, Даглесс и Николас вместе с другими туристами направились к дому. На взгляд Даглесс, интерьер выглядел как декорация к пьесе из времен Елизаветы Первой. Стены были отделаны панелями темного дуба, повсюду стояли стулья в якобитском стиле и резные сундуки. На стенах висели оружие и доспехи.

– Это больше похоже на то, к чему ты привык? – потихоньку спросила Даглесс. Но на красивом лице промелькнуло отвращение, а губы сложились в знакомую презрительную гримасу.

– Это не мой дом, – отрезал он. – И как неприятно, что все созданное мной превратилось в нечто подобное!

Даглесс не согласилась с ним, посчитав, что дом просто изумителен, но не стала возражать, поскольку гид начал экскурсию. По мнению девушки, английские гиды прекрасно знали свое дело, и слушать их было одно удовольствие. Женщина рассказывала историю дома, первоначально бывшего замком и выстроенного в тысяча триста втором году первым Стаффордом.

Николас молчал, пока она не дошла до правления Генриха Восьмого.

– Средневековая женщина была собственностью мужа, его рабыней, и тот мог делать с ней все, что заблагорассудится. У женщин не было ни прав, ни власти.

Николас громко фыркнул.

– Мой отец однажды заявил матери, что она его собственность.

К счастью, Даглесс догадалась шикнуть на него. Не хватало еще постыдной сцены!

Они перешли в маленькую комнату с дубовыми панелями, где темнота просто давила на присутствующих.

– Свечи были очень дороги, – продолжала гид, – так что средневековые люди проводили жизнь в полумраке.

Николас снова хотел что-то сказать, но Даглесс грозно нахмурилась.

– Прекрати жаловаться, и, кстати, где твое сокровище? – прошипела она.

– Не могу же я искать его сейчас. Нужно сначала услышать, что твой мир думает о моем, – оправдывался он. – Скажи, почему твои люди считают, что мы были людьми угрюмыми и мрачными?

– Со всеми эпидемиями чумы и оспы, не говоря уже о походах к цирюльнику рвать зубы, у вас просто времени не было для развлечений.

– Ничего, мы пользовались теми мгновениями, которые у нас оставались, – заверил он, пропуская остальную группу в другую комнату. Как только они вошли, Николас открыл спрятанную в панели дверь, и тотчас же послышался громкий звон. Даглесс немедленно захлопнула дверь и послала извиняющуюся улыбку гиду, чей строгий взгляд заставил ее почувствовать себя непослушным малышом, пойманным за кражей конфет.

– Веди себя прилично, – процедила она. – Если хочешь уйти, я готова.

Николас позорил их обоих, и она боялась, что он скажет гиду, кто именно построил дом и жил здесь.

Но Николас не желал уходить. Он следовал за гидом из комнаты в комнату, то и дело пренебрежительно фыркая, но все-таки молчал.

– Теперь мы пойдем в самую интересную комнату, – объявила гид, и по ее легкой улыбке туристы сразу поняли: их ждет нечто забавное.

Николас с высоты своего роста увидел комнату прежде Даглесс.

– Мы немедленно уходим, – сухо бросил он, но таким тоном, что Даглесс ужасно захотелось увидеть комнату.

– Это были личные покои лорда Николаса Стаффорда, – продолжала гид, – и, как бы это помягче выразиться, лорд Николас был повесой. Как видите, он был очень красив.

Услышав это, Даглесс протиснулась вперед. Над камином висел портрет лорда Николаса Стаффорда – ее Николаса. Он был одет точно так, как при первой встрече. Те же борода и усы. То же безупречно красивое лицо.

Но Даглесс твердо сказала себе, что это вовсе не тот же самый мужчина. Правда, она готова признать, что он – потомок Стаффорда.

Гид, заранее улыбаясь над тем, что считала весьма забавной историей, принялась описывать похождения лорда Николаса:

– Говорили, что ни одна женщина не могла противиться его обаянию, поэтому его враги всерьез тревожились, что, явившись ко двору, он может соблазнить молодую и прекрасную королеву Елизавету.

Даглесс почувствовала, как пальцы Николаса впились ей в плечо.

– Сейчас я поведу тебя к сокровищу, – прошептал он.

Вместо ответа она приложила пальцы к губам.

– В тысяча пятьсот шестидесятом году, – продолжала гид, – разразился ужасный скандал, связанный с леди Арабеллой Сидни.

Она чуть помедлила.

– Я хочу сейчас же уйти, – подчеркнул Николас, но Даглесс только отмахнулась.

– В то время все были уверены, что четвертый ребенок леди Сидни был сыном лорда Николаса, который был на несколько лет моложе любовницы. Говорят также… – гид заговорщически понизила голос, – что младенец был зачат на этом столе.

Экскурсанты дружно ахнули, разглядывая раскладной дубовый стол, стоявший у стены.

– Далее, лорд Николас…

Но тут из глубины комнаты донесся оглушительный звон. Он то раздавался, то смолкал, не давая гиду говорить.

– Не возражаете, если я все же продолжу? – спросила гид, но шум не утихал.

Даглесс не нужно было оглядываться, чтобы увидеть, кто открывает и закрывает оборудованную сигнализацией дверь и почему он это делает. Она стала поспешно пробираться назад.

– Мне придется просить вас уйти, – сурово объявила гид. – Можете вернуться тем же путем, которым пришли.

Даглесс схватила Николаса за руку и потащила обратно.

– Подумать только, чтобы такие пустяки передавались из одного столетия в другое! – взорвался Николас.

Даглесс с интересом уставилась на него.

– Так это правда? Насчет леди Арабеллы? И стола? – выпалила она.

Николас грозно нахмурился.

– Нет, мадам, все произошло не на том столе, – отрезал он, удаляясь.

Даглесс облегченно вздохнула. Значит, неправда? Не то чтобы ей было неприятно, но все же…

– Я отослал настоящий стол Арабелле, – бросил он, не оборачиваясь.

Даглесс поперхнулась и, не теряя времени, поспешно бросилась за ним.

– Ты наградил ребенком… – начала она, но, когда он остановился и надменно воззрился на нее, тут же замолчала. Он действительно умел посмотреть на человека так, что сразу становилось ясно: перед тобой – истинный аристократ.

– Посмотрим, успели ли жалкие олухи похозяйничать в моем кабинете, – пояснил он, отворачиваясь.

Даглесс пришлось бежать за ним, чтобы не отстать.

– Туда нельзя, – предупредила она, когда он положил ладонь на ручку двери с табличкой «Вход воспрещен». Но Николас, проигнорировав ее, открыл защелку. Даглесс прикрыла глаза и затаила дыхание, ожидая услышать знакомый противный звон. Но все было тихо. Она нерешительно открыла глаза и увидела, что Николас исчезает за дверью. Оглядевшись, чтобы убедиться, что их никто не видит, она пошла следом, уверенная, что сейчас их встретит толпа служащих.