Онлайн книга «Если копнуть поглубже»
|
Просто я. Но вся. Джейн сунула снимки обратно в конверт, конверт положила в сумку, бросила сигарету, загасила каблуком, затем подняла окурок и опустила в карман. И отправилась домой на Камбриа-стрит. Ночью Джейн приснилось, будто она на вечеринке, где все гости — и мужчины и женщины — одеты, как Моника Левински, — в голубые платья с пятнами. И это никому не казалось ни странным, ни скандальным. Люди в платьях Моники Левински не прятались — были самими собой. Джейн и знала и не знала, кто они: так бывает во сне — видишь незнакомцев, но кажется, что они ближайшие друзья. Кто-то пел песню. Не настоящую — услышанную во сне. Она была и грустная, и счастливая — то приятная, то какая-то далекая: одни диссонансы. Все будто бы находились на борту корабля — посреди моря. Солнце то ли всходило, то ли закатывалось — Джейн так и не разобралась. Но это было не важно. Судно куда-то следовало, однако пункт назначения никого не интересовал. Джейн нисколько не боялась. И никто другой не казался напуганным. Она подошла к борту посмотреть на море — и с ней вместе некто чужой, кого она и узнавала, и не узнавала. Они положили руки рядом на поручни, но не коснулись друг друга. Появлялись и исчезали звезды. Солнце — луна, свет и тьма, а они, одинокие, все стояли бок о бок. Где мы? — гадала во сне Джейн. Откуда взялись? Отправляемся или прибываем, спешим домой или оставили дом? На корабле не было детей. И животных тоже. Только мужчины и женщины в одинаковых голубых платьях. Рано утром Джейн пришла в свою студию и положила конверт с фотографиями в шкаф. Минуту стояла, соображая, во сне она или наяву. Заперла ящик, однако ключ продолжала держать; он холодил ей руку, и Джейн поняла, что вернулась домой. И еще этот ключ ей напомнил, что она пережила кораблекрушение. Одежда на ней была насквозь мокрая. Она сняла ее, бросила в сторону и, все еще сжимая в руке ключ, забралась в постель. Посмотрела на часы; шесть. Еще два часа можно поспать. 3 Понедельник, 10 августа 1998 г. В половине третьего Джейн стояла в зале супермаркета «Зерс». В руке пластиковый пакет с луком-латуком, зеленым луком, сельдереем и двумя консервными банками тунца. И еще — с майонезом «Хеллман». Все для салата. За ее спиной сгрудились магазинные тележки, а какая-то женщина, стоявшая рядом, хотела свою сдать. — Простите, пожалуйста, вы не подвинетесь, — вежливо попросила она. — Я не могу проехать. — Да, да, — ответила Джейн. — Конечно… извините, но… — Вам плохо? — Мне… — Мэм? — Я… вы не знаете, где здесь общественный… — Что? В самом деле… что? Господи боже мой! — Общественный туалет? Вам нехорошо? — Нет… общественный… — наконец она вспомнила слово, — телефон. — На автомобильной стоянке. Вы уверены, что с вами все в порядке? — Да, да… спасибо. Наконец Джейн протолкалась к двери. Телефоны оказались слева снаружи. Она вошла в одну из будок. Дверь хлопнула, но не закрылась. Она поставила сумку с покупками на пол и, разыскивая монету, чуть не выронила кошелек. Опустив четверть доллара в аппарат, с трудом вспомнила номер Клэр. На другом конце линии раздался звонок. Четыре, пять, шесть гудков — прежде чем ответила запыхавшаяся Клэр. — Алло! Извините. Я была в саду. — Клэр? — Джейн? — Нам надо увидеться. Немедленно. Клэр поняла, что это в самом деле очень срочно. — Хорошо. Хью отправился играть в гольф. Можешь заехать? — Да. — Ты где? — В «Зерсе». — В «Зерсе»? Потеряла карточку и хочешь позаимствовать тридцать долларов? — Нет. — Тогда что? — Здесь не могу говорить. Скажу, когда приеду. — Ну давай, детка. Жду. Я дома. Сумка. Что? Сумка. Салат из тунца. Джейн нагнулась, подхватила сумку, уронила, взяла снова и с трудом справилась с упрямой дверью телефонной будки. Где же «субару»? Она обвела взглядом стоянку. Вон там. Через десять минут (хотя хватило бы и пяти, но Джейн повернула не там, где надо) машина подкатила к дому Хайлендов на Шрузбери. Клэр ждала ее у дверей: — В чем дело? Джейн переступила порог и прошла прямиком на кухню. — Ты мне что-то привезла? — Клэр ткнула пальцем в сумку, которую Джейн держала в руке. — Ах, это… Нет… Забыла оставить покупки в машине. Клэр уже открыла бутылку и поставила бокалы. — Садись. Джейн опустилась на стул. Клэр налила вино. И ждала. Молчи, думала она. Пусть заговорит сама. Джейн сгорбилась и невидящими глазами смотрела в пустоту. Потом распрямилась: — Мне только что сказали… я только что узнала… никак не могу поверить… Вот оно… То, чего я ждала. — Что? — В отделе свежих овощей толкалась эта чертова стерва… Мери Джейн Рэлстон. А я брала сельдерей и зеленый лук. — И что же? Джейн пригубила вино. — Мы только что пальцами не цеплялись, когда выбирали сельдерей, а она все притворялась, будто не замечает меня, хотя прекрасно видела. А потом подняла глаза и сказала: «Так это бывшая жена Гриффина Кинкейда?» — «Что это значит?» — удивилась я. «Ну как же, — хмыкнула она, — все давно ждали, когда же откроется дверца шкафа. Вот и открылась». — Джейн, не надо! — Она говорит, что Гриффин спит с Джонатаном Кроуфордом! — Джейн… — С Джонатаном долбаным Кроуфордом, господи помилуй! Клэр коснулась ее запястья. — Не надо, — повторила она. — Что значит «не надо»? У Гриффа связь с мужчиной! У Гриффа! У Гриффа! У моего мужа! Отца моего сына! А ты говоришь: «не надо»! Джейн сникла, достала платок и высморкалась. Зажала в трясущихся губах сигарету, тщетно пытаясь прикурить. |