Онлайн книга «Шантарам - 2. Тень горы»
|
– Нет, – сказал я. – А хочешь, я тебе кое-что сам расскажу? Это укрепит наши узы. – Нет, – сказал я. Ноги по-прежнему не слушались. – Магазин игрушек я приобрел потому, что мне это нравится. А нелегальную лотерею организовал по просьбе Компании, чтобы доказать свою лояльность. На самом деле я предпочитаю торговать игрушками. – Ну… – Меня зовут Мустафа. Прозвище Туарег, которое дал мне Кадербхай, означает «забытый Богом». Так называют синих людей Сахары, потому что они никому не покоряются. – Я… – Видишь, я сделал тебе два искренних признания, и мы побратались. – Хорошо… – Теперь, после нашей беседы, я точно знаю, как с тобой обращаться, если ты хоть кому-то обмолвишься о моем доме и о нашей встрече, – сказал он и поглядел на часы. – Похоже, время истекло. Глава 59
Разумный человек не станет отправляться в путь укуренным, потому что в таком состоянии происходит странная вещь – время исчезает. Я не помнил, как вернулся из Кара в Колабу. Что ж, если цель путешествия – само путешествие, то я вообще никуда не ездил. Как бы то ни было, от тревоги и напряжения я освободился – наверное, потому, что узнал адрес Конкэннона. Оставалось только дождаться полуночи. Мне захотелось увидеться с Карлой – она меня больше не избегала, но и встреч со мной не искала. Я отправился в «Леопольд», зная, что иногда по вечерам она приходит туда с Дидье, и с плохо скрытым разочарованием обнаружил, что мой друг сидит в одиночестве. Он радостно улыбнулся мне. Я тоже обрадовался, сообразив, что перед визитом к Конкэннону с Карлой лучше не встречаться. Дидье вскочил и крепко пожал мне руку: – Ах, как я рад тебя видеть! Где ты пропадал? После вашего разговора с Кавитой я очень расстроился. Ты меня обидел… – Ты знал о Лизе и Кавите? – Разумеется. – Он гордо выпятил грудь. – Дидье известны все слухи и все сплетни. Без этого Дидье нельзя. – Погоди, не о тебе речь. Отвечай, знал или нет? – Ну… Да, знал. Когда Лиза меня провела, я решил, что она ушла с Кавитой. Уже потом выяснилось, что Кавита была на другой вечеринке, здесь неподалеку. – А почему ты мне ничего не сказал? Почему она мне ничего не сказала? – Официант! – окликнул Дидье. – Не уходи от ответа! – Ты задал не один вопрос, а два. – Ты снова уходишь от ответа. – Ничего подобного! – возмущенно сказал он. – На твой вопрос я отвечу после того, как выпью два бокала чего-нибудь покрепче. Официант! – Чем могу служить, сэр? – учтиво осведомился Свити. – Свити, достал уже со своей вежливостью! – огрызнулся Дидье. – Два пива, и похолоднее. – С удовольствием, – ответил Свити и почтительно попятился. Дидье взъярился: – Пошел вон, болван! Тащи пиво быстро! Свити расплылся в слащавой улыбке и отступил. – По-моему, злость превращает тебя в настоящего англичанина, – заметил я. – Сволочи! – воскликнул Дидье. – Они нарочно со мной вежливы, знают, что меня это раздражает. Устроили мне забастовку наоборот. Их вежливость невыносима, а ты же знаешь, вежливость определяет нашу сущность. – Нет, Дидье, нашу сущность определяет любовь. – Неправда! – Он гневно топнул ногой. – Такая вежливость ранит больше всего. Лин, может, твое присутствие снова превратит их в хамов? Прошу тебя, заставь их! Сделай что-нибудь! – Ладно, попробую. Только предупреждаю заранее, дело это нелегкое. Придется мне кое-что приукрасить. Ты же приукрасил, когда обо мне Дивушкам рассказывал. Итак, какую из твоих перестрелок лучше всего упомянуть? – Лин, ты оскорбляешь мои чувства! – Твои чувства оскорбляет абсолютно все, поэтому мы тебя и любим. А мои чувства оскорбляет то, что ты мне ни словом не обмолвился о Лизе. – Но это же такая деликатная тема! – запротестовал Дидье. – Как можно прямым текстом объявить, что твоя подруга завела интрижку с лесбиянкой?! Что, мне надо было каламбур какой-нибудь вымучивать? Смотри, мол, как бы Лизу не слизнули? – Дело не в сексе. О бисексуальности Лизы мне было прекрасно известно, она сама сразу призналась. А вот вы с Лизой и Кавитой знали кое-что, о чем мне тоже следовало бы знать. Я об отношениях говорю, понимаешь? – Ох… прости, Лин. Только есть такие вещи, которые лучше держать в секрете. Прошу тебя, прости! – Все, больше никаких секретов. Ты мне как брат, и если дело касается тебя или меня, то ничего скрывать нельзя. Нужно говорить начистоту, без утайки. Откровенно. – Лин, ты же знаешь, я всегда готов с тобой разоткровенничаться, – не сдержавшись, хихикнул Дидье. Голубые глаза его сияли, как огни маяка, маня усталого путника. Улыбка скрыла тревогу. Дурные привычки и пристрастия почти не оставили следа на лице Дидье, лишь щеки слегка осунулись, но очертания рта сохранили четкость, а кожа – гладкость. По настоянию Дивы Дидье остриг копну кудрей и стал причесываться на пробор, что делало его похожим на Дирка Богарда. Наверняка у него теперь отбою не будет от кавалеров. – Ты меня простил? – спросил он. – Ты же знаешь, я прощаю тебя еще до того, как ты согрешишь. – Ох, как я рад, что ты пришел! – воскликнул Дидье. – По-моему, намечается что-то серьезное, прямо нюхом чую. Посидишь со мной или тебе пора бежать? – До полуночи посижу. – Отлично! На стол передо мной с грохотом брякнулась кружка холодного пива. – Аур куч? [80] – буркнул Свити. – Пошел вон, – сказал ему Дидье. – Да-да, незамедлительно удалюсь, мистер Дидье-сахиб, – проворковал Свити. – Как вам угодно, мистер Дидье-сахиб. – Ты прав, дело дрянь, – сказал я Дидье. – Придется хорошенько поднапрячься, чтобы тебя снова перестали уважать. – Знаю, – вздохнул он. – Только не могу сообразить, как именно этого добиться. К нашему столику подошел короткостриженый блондин, высокий и мускулистый. На широкоскулом лице еле виднелся приплющенный, будто раскатанный по щекам, нос. При ближайшем рассмотрении оказалось, что нос не приплющен от рождения, а разбит, – либо блондин не умел драться, либо драк было слишком много. В любом случае привлекательности ему это не придавало. Блондин угрожающе навис надо мной и поинтересовался: – Как ты можешь сидеть рядом с этим типом? – Меня сила тяжести удерживает, – добродушно пояснил я. – На досуге почитай, что это такое. |