Онлайн книга «Шантарам - 2. Тень горы»
|
– Да. – Что ж, тогда начинаю… – Нет, погоди! – Что еще? – У меня уже клинит крышу, надо срочно заправиться кофе. – Это такой прикол? – Отнюдь: без утреннего кофе я впадаю в ступор. Вот почему ты меня одолела в игре. – Ага, так ты признаешь мою победу? – Да-да, признаю. А теперь я могу выпить кофе? Натянув рукав на пальцы, я снял с огня раскаленный кофейник, наполнил большую кружку с обколотыми краями и предложил ее Карле, но та лишь брезгливо поморщилась. – Эта гримаса, видимо, означает отказ, – предположил я. – Долго мне ждать магической реставрации крыши? Пей скорее свою бурду, йаар. Я сделал первый глоток. Кофе был слишком крепким, слишком сладким и слишком горьким одновременно – самое то, что нужно. – О’кей, уже лучше, – прохрипел я, взбодренный обжигающим напитком. – Гораздо лучше. – Тогда… – Нет, секундочку! Я выудил из кармана самокрутку. – Вот так, – сказал я, раскуривая косяк. – Еще пару затяжек. – А ты уверен, что обойдешься без маникюра и массажа? – язвительно поинтересовалась она. – Я уже в норме. Теперь можешь клеймить меня своими сентенциями. – О’кей, раз так. Следы побоев на твоей физиономии и шрамы по всему телу – это все граффити, талантливо наскребаемые на твой хребет. – Неплохо. – Я еще не закончила. Твое сердце – это арендатор, давно просрочивший плату за аренду твоей жизни. – Что-нибудь еще? – Арендодатель придет получать должок, – сказала она, чуть смягчая тон. – И это случится скоро. Я достаточно хорошо ее знал, чтобы понять: данные изречения не были экспромтом. Я видел ее дневники с записями всяких остроумных фраз, приходивших ей в голову. И сейчас она лишь цитировала саму себя. Но в любом случае, будь то цитата или экспромт, она была права. – Послушай, Карла… – Ты играешь с Судьбой в русскую рулетку, – сказала она. – Сам же знаешь. – А ты всегда ставишь на Судьбу? Об этом речь? – Судьба загоняет патрон в барабан. Она ведает всем оружием в этом мире. – И что дальше? – Ты только губишь то, что хотел бы спасти, – сказала она тихо. Это было справедливо в достаточной мере, чтобы меня задеть, даже несмотря на ее сочувственный тон. – Знаешь, если ты и дальше будешь заигрывать со мной таким манером… – начал я и замолк. – А ты стал забавнее, – сказала она с легким смешком. – Я остался таким, каким был. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. – Слушай, Карла, я не знаю, как и что у вас происходит с Ранджитом, и мне трудно поверить, что прошло целых два года с тех пор, как я в последний раз видел тебя и слышал твой голос. Но я твердо знаю одно: когда я с тобой, это дьявольски правильно и так должно быть. Я люблю тебя, и я всегда буду тебя ждать. Эмоции мелькали на ее лице, как листья, уносимые бурей. Их было слишком много, и они были слишком разными, чтобы я смог их уловить и прочесть. Я так давно ее не видел. Я отвык от общения с ней. Сейчас она казалась одновременно счастливой и разгневанной, довольной и огорченной. И она не произнесла ни слова. Карла, утратившая дар речи, – такого еще не бывало на моей памяти. Видя, как она мучится, я сменил тему: – Ты точно не хочешь попробовать кофе? Ее бровь изогнулась, как гремучая змея перед броском, и я был бы наверняка ужален, если бы в этот самый момент до нас не донеслись голоса из пещер, напомнив о других обитателях лагеря, которые пробудились с рассветом. Мы позавтракали в компании оживленных учеников и уже пили по второй кружке чая, когда над краем плато – в том месте, где на него всползала крутая тропа, – появился молодой человек. Подойдя к нам, он с благодарностью присоединился к чаепитию и после первого глотка объявил, что учитель прибудет сюда ближе к вечеру. – Удачно, – пробормотала Карла, направляясь к открытой кухне, чтобы сполоснуть посуду и поместить ее на полочку для сушки. – В чем удача? – поинтересовался я, вслед за ней подходя к мойке. – Я успею спуститься с горы, проведать Халеда и вернуться сюда еще до прихода Идриса. – Я с тобой, – сразу вызвался я. – Минутку. Придержи коней. А ты зачем пойдешь? Это был не праздный вопрос. Карла ничего не говорила попусту. – Как это «зачем»? Да затем, что Халед мой друг. И я не видел его с тех пор, как он исчез в афганских горах почти три года назад. – Хороший друг сейчас оставил бы его в покое, – сказала она. – Это почему? Она посмотрела на меня знакомым горящим взглядом, как голодный тигр на добычу. Я любил этот ее взгляд. – Потому что сейчас он счастлив, – сказала она. – И что с того? Карла перевела взгляд на подошедшего к нам Абдуллу. – Обрести покой и счастье очень трудно, – сказала она. – Не понимаю, к чему ты клонишь. – Как правило, счастье подает сигнал всем вокруг: «Просьба не беспокоить», – сказала она, – только это никого не останавливает. – Но это же естественно: интересоваться делами людей, которые нам небезразличны, – возразил я. – Разве ты не этим занималась только что, разнося в пух и прах мой образ жизни? – А разве ты не совал нос в наши с Ранджитом дела? – Это каким же образом? – Когда спросил, люблю ли я его. Абдулла вежливо кашлянул. – Пожалуй, я вас ненадолго оставлю, – сказал он. – От тебя никаких секретов, Абдулла, – задержала его Карла. – Зато у тебя секретов хватает, братишка, – сказал я с упреком. – Почему ты скрыл от меня возвращение Халеда? – Можешь спускать всех собак на Абдуллу, но сперва ответь на мой вопрос, – потребовала Карла. – Тогда напомни, о чем идет речь, а то я совсем запутался. – Ты должен ответить на вопрос. – Какой вопрос? – Почему. – Почему что? – Почему ты меня любишь? – Черт возьми, Карла! Ты самая непонятная из всех женщин, говорящих на понятных мне языках! – Ладно, дай мне десять минут форы, – сказала она, усмехнувшись. – Нет, пятнадцать. – Что еще ты затеяла? Она вновь засмеялась, на сей раз громче. |