Книга Сокровища Манталы. Таинственный браслет, страница 27 – Андрей Дерендяев

Оливия, вполуха слушая болтовню сахарной Болье с братом, огляделась. Кабинет ректора представлял собой просторную комнату с большим окном и старинным камином. На полу лежал мягкий ковер, на стенах висели портреты неизвестных Оливии людей. Из мебели в комнате был стол, заваленный бумагами, несколько стульев, книжный шкаф, диван и два кресла.

– Значит, вы живете в приюте, – скорее констатируя факт, нежели задавая вопрос, произнесла Флориана, присаживаясь за стол. – Я правильно поняла?

– Да, – кивнул Оливер, опускаясь в одно из кресел.

Оливия пристроилась во втором, усиленно размышляя, под каким предлогом побыстрей убраться отсюда.

– А почему не все любят наших родителей? – спросила она.

– Ой, душечка, да перестань, – отмахнулась Флориана, наливая молоко из маленького кувшинчика в маленькие чашки. – Вы о Фердинанде? Ты видела, сколько ему лет?

– А библиотекарша? – нахмурилась Оливия. – Она выгнала нас, едва узнав, кто наши папа и мама.

– Ты о миссис Дженкинс? Что с нее взять? Ей всегда было трудно общаться со студентами. – Она повернулась к Оливеру. – Сладкий мой, а ты не думал поступить в наш университет?

Оливер едва не выронил протянутую ему чашку.

– Я… я… с удовольствием.

– Вот и славно. У нас уже третий год работают подготовительные курсы для школьников, они идеально вам подойдут. С их помощью вы восполните все пробелы. – Она выразительно посмотрела на Оливию. – И, главное, после них к нам намного проще поступить.

Оливер возбужденно заерзал в кресле, ловко ломая твердое, словно камень, печенье, предложенное Флорианой.

– Выходит, вы росли совсем одни? – Ректор поправила маленькую шапочку, каким-то чудом удерживающуюся на ее голове. – И никто не пытался вас к себе забрать?

– Нет, – ответил Оливер. – Расскажите, пожалуйста, что случилось с нашими родителями.

Дверь тихонько скрипнула, и на пороге показался невысокий мужчина в рубахе невзрачного цвета и темных штанах. В руках он держал толстую папку с документами.

– Да, Серж? – Флориана лучезарно улыбнулась вошедшему.

Воодушевленный вниманием, Серж подошел к столу и положил бумаги перед ректором.

– Нужна ваша подпись.

– Как там дела? – поинтересовалась она, беря в руки перо.

– В министерстве все спокойно.

– А Дрейк и Питер? Ты говорил с ними?

– Все в порядке, они вас поддержат.

– Глен и Рой?

– Колеблются, но, думаю, проголосуют, как и в прошлый раз.

– Думаешь?

Оливия впервые услышала в голосе Флорианы металлические нотки. «Я права, она не так проста, как хочет казаться. Что за голосование?»

– Я хочу, чтобы ты был уверен. – Флориана поставила последнюю подпись и захлопнула папку. – Если я лишусь кресла в министерстве, то ты вылетишь оттуда вместе со мной. Ты хорошо меня понял?

– Не беспокойтесь. – Серж сунул папку под мышку и покосился на Оливера с Оливией. – Все уверены, что изберут вас.

Кивком попрощавшись, он вышел в коридор.

– Так вы ректор или министр? – растерянно спросила Оливия.

– Душечка, я и ректор, и одновременно министр, ведающий всеми университетами Ламара, – снисходительно улыбнулась Флориана. – Еще молока?

Оливия терпеть его не могла. К тому же оно оказалось с пенкой. Она едва заставила себя сделать два глотка и теперь с отвращением поглядывала на содержимое чашки.

– Вы не ответили, что случилось с нашими родителями, – напомнила она.

– Ах да, – Флориана откинулась на стуле. – Старая и темная история, вдобавок нехорошая. Ваши родители были молоды и не понимали, что творили. Уверена, они не представляли всей опасности происходящего. А вы совсем о них ничего не знаете? И как вы оказались в Ламаре? Что вас сюда привело?

«Сахарная Болье увиливает от прямого ответа, – поразилась Оливия. – Что ей мешает ответить?»

– Приплыли по делам, – сухо пояснила Оливия, ставя чашку на поднос.

– И что за история? – спросил Оливер.

– Да, расскажите нам, – попросила Оливия.

– Ваши папа и мама оступились. – Флориана с грустью, в которую Оливия не поверила ни на секунду, посмотрела на них. – И на их беду, скверный поступок, который они совершили, привел к печальным последствиям. В том числе и для них.

– Они погибли?! – вскричал Оливер, а Оливия почувствовала, как сердце бешено заколотилось. – Я всегда думал, что они умерли от тяжелой болезни. Что произошло?

– Несчастный случай, – пояснила ректор. – Вы тогда были маленькими. Неудивительно, что ничего не помните.

Она подлила Оливеру в чашку молока, хотя он явно потерял интерес к напитку. Оливия, отказываясь принять услышанное, непроизвольно покачала головой, а потрясенный Оливер с побелевшим лицом уставился на камин.

– И почему все-таки, услышав, что мы их дети, к нам так отнеслись? – не сдавалась Оливия. Ей казалось, что Сахарная Болье что-то утаивает.

– Хорошо, – вздохнула та. – Я просто не хотела вас расстраивать. К тому же вы не обязаны отвечать за дела родителей. А если принять во внимание тот факт, что вам здесь еще учиться… – Она выразительно посмотрела на Оливера.

– А это возможно? – Он, немного оживившись, вновь заерзал в кресле и после паузы добавил: – Флора.

– Конечно, я же ректор. А ты, я вижу, смышленый мальчик. Таким надо помогать.

Оливер зарделся и смущенно потупился.

«Да что с ним такое?! – возмутилась Оливия. – Ради книжек готов обо всем забыть?»

Она постучала пальцами по подлокотнику.

– Не бойтесь травмировать нашу психику, мы и не такое видали. Рассказывайте.

– Как скажешь. – Флориана опять поправила крошечную шапочку. – До сих пор в голове не укладывается. Столько лет прошло, а все отказываюсь верить. Из-за ваших родителей погибло много людей, – почти лишенным эмоций голосом произнесла ректор. – Они связались с подозрительными личностями, магией и колдовством. Они были плохими, деточка.

– Погибли люди? – Оливер едва не пролил на себя молоко. – Они же ученые. Вы сами говорили.

Брат, потрясенный услышанным, побледнел еще сильней, и Оливия испугалась, что он сейчас лишится чувств.

– Как… как такое возможно? – едва слышно вымолвил он.

– Я не верю вам, – заявила Оливия ректору. – Они не такие.

– Лапочка, – снисходительно улыбнулась Флориана, – а какие они, по-твоему? Ты их даже не помнишь.

Оливия хотела возразить, но голова отказывалась соображать, и на мгновение ей показалось, что и она готова потерять сознание.

– Понимаете теперь, почему, узнав, кто вы, к вам относятся настороженно? – Флориана машинально складывала лежавшие перед ней бумаги в аккуратную стопочку. – Мне жаль, но такова правда. Вы так юны, а уже столько всего пережили. Одни в таком злом мире…