Онлайн книга «Бердолька Чарли и Гертруды Богранд»
|
– Пуха и пера! – крикнул другу Кристофер. Без Эдварда Гертруда не знала, о чём говорить. Повисло молчание. Видимо, Кристофер это почувствовал, поэтому произнёс: – «Saligia» на дверях написано не просто так. Эта надпись есть на всех Девяти Кругах и даже в вестибюле. Оно состоит из первых букв латинских слов Superbia, Avaritia, Luxuria, Invidia, Gula, Ira и Acedia. В переводе – гордыня, алчность, похоть, зависть, чревоугодие, гнев и лень. – Тут много слов на латыни, – заметил Чарли. – Даже надписи на улицах. – Пятигуз VII Благочестивый и Достопочтенная-Мэр-Города-Миз-Гавриэль – это наши Премьер-министр и мэр – выступают за ужесточение многих правил. К примеру, за возвращение исторических названий, за обязанность говорить только на официальных языках, за снос разных памятников, а для pagan они придумали… – Снова это слово, – неожиданно для себя Гертруда перебила Кристофера. – Pagan. Постоянно его слышу здесь. – Pagan – в переводе с латыни – это «обитатель сельской местности». Так здесь называют вновь прибывших. Тех, кто прибыл, а не вернулся. Ну, и тех, кто ещё не успел прибыть. Гертруда хотела задать ещё несколько вопросов, как вдруг почувствовала сырость и холод: дверь открылась. Теперь – её очередь. Слева вошла девочка с растрёпанными волосами в дверь с номером «147». Сейчас больше всего на свете Гертруда желала, чтобы время шло медленнее. Сердце вот-вот могло вылететь из груди. Она стояла у входа в длинный коридор, за её спиной – Чарли (Гертруда не позволила ему войти первым) и Кристофер (она попросила, чтобы тот присмотрел за её братом), а дальше за ними в очереди – девочка, которая представилась как Козетта Пипс, и множество старушек. – Гертруда, – вдруг произнёс Кристофер, отчего Гертруда даже подпрыгнула. – Пуха и пера! Гертруда шла по освещённому тусклым светом длинному коридору. Медленно, стараясь не наступить на грязь и старые хитоны. От едкого запаха сырости тошнило. Возникло странное чувство. Будто воспоминание. Верховный СтраСуд, круги, изображения на стенах, факелы, даже пёс мадам Варахиил Ви Ванны. Казалось, Гертруда была здесь когда-то. А коридор не имел конца. Гертруда шла уже несколько минут. Даже подумала вернуться обратно, когда впереди показался огонёк. Она направилась к нему. Надеялась, что увидит Эдварда. Но увидела лишь догорающий факел, который висел прямо над старым деревянным стулом. Гертруда осмотрелась – не заметила каких-либо дверей. Прошлась вокруг стула, провела руками по старой обивке – ничего. Обычный старый стул, который отслужил столько, сколько и люди не живут. Не придумав ничего другого, Гертруда села на него. И даже не поняла, что произошло. Ещё мгновение назад она находилась в длинном коридоре, а уже сейчас, вцепившись руками в обивку, с бешеной скоростью летела вместе со стулом куда-то вниз. Казалось, они просто падают. Нос и рот набивались пухом. Чуть не вылетели из рук дневник, перья, чернила и свечи – их удерживало только чудо. Перед глазами Гертруды успела пронестись вся её жизнь: чердак, футбол, чердак, обеды и ужины, чердак, побег Оливера Бинга… Стул «петлял», будто хотел сбросить Гертруду, но через какое-то время замедлил падение, а вскоре и вовсе остановился в тёмном подземелье. Гертруда чувствовала, как бьётся её сердце. Но не успела она перевести дух, как стул снова двинулся. Однако теперь уже – куда-то вперёд, грозясь вылететь и развалиться или развалиться и вылететь. Он скользил и скрипел, будто взлетая и снова опускаясь. Резко поворачивал влево, затем снова падал. Вдруг стул снова остановился. Прямо у двери. Гертруде пришлось отдышаться, прежде чем она смогла прочитать: МАЛИНОВЫЙ КАБИНЕТ № 148/8 – Ну, кто там? – крикнул кто-то. Гертруда постучалась для вежливости, после чего вошла. Она оказалась в небольшом помещении с малиновыми стенами, где из мебели были только белые стол и стул. Больше – ничего. Гертруда прочитала выгравированную за стене золотом надпись: Несчастливые ранее обретут себя здесь. Гертруда не знала, как поступить дальше. Молча подошла к стулу и села на него. – Дело номер 33/121А/С4/12, – сказал кто-то хриплым голосом у неё за спиной, – не двигайтесь, будьте любезны. Этот кто-то постучал Гертруду по голове, подёргал за волосы, прикасался к носу, к щекам, трогал за плечи, руки, ноги. – Хм. – Незнакомец, наконец, показался. Это был кривоногий старичок в лиловом хитоне. Он бегал с каким-то свитком, куда что-то записывал. – Здесь время пролетает намного быстрее. Вы это уже заметили, наверное? Можете не отвечать. Ваш цвет глаз – зелёный? – Э-э-м. Да, – ответила Гертруда, и старичок вновь что-то записал. – Superbia? [19] – Что, простите? Старичок не ответил, снова что-то записав: – Спасибо. Возьмите свиток и следуйте дальше. Дверь – за моей спиной. Следующий! Ну, проходите же! Если бы старичок не сказал, Гертруда ни за что бы не заметила вторую дверь в помещении. Как оказалось, вела она в «Малахитовый кабинет», в котором её уже ждала старушка в лиловом хитоне. Она дремала за столом, но проснулась сразу, как только Гертруда вошла. Гертруда на мгновение взглянула в свиток – тот оказался пустым. – Быстрее, пожалуйста! – произнесла старушка. – Вас много, а я – одна! Гертруда положила свиток на стол: – Добрый вечер. – Дело номер 33/121А/С4/12. Руку, пожалуйста, – скомандовала старушка. Гертруда протянула руку. Старушка рассердилась. – Не мне руку! Руку – на стол! Гертруда ощущала, как подступает злость. Она прикоснулась рукой к столу, как вдруг почувствовала боль. Острая игла впилась ей в палец. Старушка что-то записала в свитке: – Ira? [20] – Я вас не понимаю, – сказала Гертруда. Старушка снова что-то записала и передала Гертруде абсолютно чистый свиток. – Дверь – у меня за спиной. – Всего доброго, – пожелала Гертруда старушке, которая снова дремала за столом. За следующей дверью находился «Синий кабинет», где Гертруду заставили выпить какую-то дымящуюся жидкость. В «Белом зале» заставили читать и писать. В «Розовой комнате» – уснуть. В «Золотом зале» – молча наблюдать за пиром. В огромном тёмном помещении Зала Вердиктов за огромным столом Гертруду ждали двенадцать человек в лиловых хитонах и белых масках: |