Онлайн книга «Восход Эндимиона»
|
– Ты уже знаешь? – посмотрела на меня Энея. – Да. Ужасно. Он не мог видеть, кто на него напал. Падение… тьма… холод… мгновение боли… смерть. Он отказался принять крестоформ. Вот почему Церковь сослала его на Седьмую Дракона… в ледяное изгнание. – Да. За последние пять лет я много раз видела его последние минуты. Но у отца Главка есть и другие воспоминания, Рауль. Теплые, прекрасные воспоминания… Полные света. Надеюсь, ты отыщешь их. – Только мне хочется, чтобы голоса умолкли, – честно признался я. – Это… – Я обвел рукой корабль, пассажиров, Хета Мастина, стоявшего на капитанском мостике. – Все это слишком важно. – Все слишком важно, – улыбнулась Энея. – Тяжкая проблема, а? – Она вновь взглянула на звезды. – Нет, Рауль, прежде чем сделать шаг, ты должен научиться слышать не только слова мертвых… не только слова живых. Ты должен услышать… суть вещей. Чуть помедлив, я продолжил: …Сотни тысяч раз В часы отлива обнажалось дно. А тварь все ждет. Но ей не суждено, Дождавшись срока, обрести покой… – …пусть мир она изучит колдовской, – с улыбкой подхватила Энея: Каков он есть, пускай познает ход, Светил небесных и движенье вод, Познает смысл вещей и хоть чуть-чуть Субстанций, звуков, форм постигнет суть — Но не умрет… [16] Она снова улыбнулась. – Интересно, как там дядюшка Мартин? Убивает время в холодном сне? Гоняет туда-сюда своих разнесчастных андроидов? Все еще трудится над неоконченными «Песнями»? Знаешь, я еще ни разу не видела дядю Мартина в своих видениях. – Он умирает, – буднично сказал я. Энея ошарашенно заморгала. – Он пришел ко мне… я видел его… сегодня утром. Он сегодня разморозился в последний раз, он сам это сказал своим андроидам. Жизнь в нем поддерживает специальная аппаратура. Действие поульсенизации прекратилось окончательно. Он… – Я осекся. – Скажи мне, – попросила Энея. – Он не умрет, пока тебя не увидит. Но он очень плох. – Странно. – Энея отвела глаза. – Мама с дядей Мартином грызлись все паломничество. Порой они готовы были поубивать друг друга. А перед ее смертью он уже был ее лучшим другом. Теперь… – Ее голос прервался. – Ты просто должна выжить, детка, – сказал я каким-то чужим голосом. – Останься в живых и вернись повидаться со стариком. Ты обязана ему хотя бы этим. – Возьми меня за руку, Рауль. Корабль телепортировался сквозь свет. Близ Тау Кита-Центра нас тотчас же обстреляли – не только корабли Имперского Флота, но и факельщики повстанцев, сражавшихся за отделение планеты от господствующей Церкви. Силовое поле вспыхнуло, как сверхновая. Энея протянула руки мне и Тромо Трочи из Дхому. – Ну, уж сквозь это-то тебе не телепортироваться, – сказал я. – Никто не телепортируется сквозь что-то, Рауль. – Она сжала наши ладони, и вот мы уже в прежней столице покойной и неоплаканной Гегемонии. Тромо Трочи никогда не бывал на ТКЦ – точнее, он вообще никогда не бывал нигде за пределами Тянь-Шаня, – но его как торговца не могли оставить равнодушными рассказы о некогда процветавшей столице. – Жаль, что мне нечего продать, – сказал Тромо. – Да на такой планете я б за полгода выстроил коммерческую империю. Энея спокойно извлекла из рюкзака внушительный золотой слиток. – Это вам для начала. Но не забывайте о своем истинном долге. Коротышка поклонился, прижимая слиток к груди: – Никогда не забуду, Та-Кто-Учит. Зря я, что ли, мучился, постигая язык мертвых? – Просто берегите себя ближайшие несколько месяцев, – сказала Энея. – А потом, уверена, вы сможете позволить себе отправиться на любую планету, куда ни пожелаете. – Я бы отправился туда же, куда и вы. – Первый раз на моей памяти он проявил свои чувства. – За это я отдал бы все свое богатство – прошлое, будущее, любое, какое можно придумать. Я изумленно уставился на него. И тут у меня впервые зародилось подозрение, что, возможно, – да нет, точно! – многие апостолы Энеи не только преклоняются перед ней, но и чуточку в нее влюблены… Да, не каждый день услышишь подобное из уст коммерсанта! Энея пожала ему руку: – Берегите себя! Когда мы вернулись, «Иггдрасиль» продолжали обстреливать. Его продолжали обстреливать до тех пор, пока Энея не перенесла нас из системы Тау Кита-Центра. Город-планета Лузус ничуть не изменился: все те же ряды небоскребов-Ульев, поднимающихся над крытыми серыми металлическими каньонами. На Лузусе мы оставили Джорджа Цзаронга и Джигме Норбу. Коренастый, мускулистый Джордж (он плакал, обнимая Энею) вполне мог сойти за лузианина, но тощий и долговязый Джигме будет выделяться даже в огромных толпах Улья. Впрочем, на Лузусе гости с других планет не редкость, и хорошим мастерам тут нетрудно устроиться, были б деньги. Увы, Лузус – одна из немногих планет Священной Империи, вернувшихся к универсальным кредитным карточкам, а кредитных карточек у Энеи не было. Однако буквально через несколько минут после того, как мы вышли из пустынных коридоров Трущобного Улья, к нам приблизились семеро в красных одеждах. Я шагнул вперед, заслонив собой Энею. Но незнакомцы и не думали нападать. Они опустились на колени прямо на грязный пол, склонили головы и тихо запели: БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДАРИТЕЛЬНИЦА НАШЕГО СПАСЕНИЯ БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДЛАНЬ НАШЕГО ИСКУПЛЕНИЯ БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ ДИТЯ НАШЕГО ПРИМИРЕНИЯ БЛАГОСЛОВЕННА БУДЬ. – Культ Шрайка, – тупо произнес я. – А я думал, их всех истребили во время Падения. – Мы предпочитаем, чтобы нас называли Церковью Последнего Искупления, – сказал старший, поднимаясь с колен и почтительно глядя на Энею. – И – нет… нас не истребили, как вы изволили выразиться… нас загнали в подполье. Приветствую тебя, Дочь Света. Приветствую тебя, Невеста нашего Создания. Энея раздраженно покачала головой: – Ничья я не невеста, епископ Дерейн. Этих двоих, пришедших со мной, я вверяю вашей защите на ближайшие десять месяцев. Епископ в красном склонил лысую голову. – Как и сказано в пророчествах, Дочь Света. – Да не в пророчествах, – поправила Энея, – в обетованиях. Обернувшись, она в последний раз обняла Джорджа и Джигме. – Мы еще увидимся, учитель? – спросил Джигме. – Этого я обещать не могу. Но обещаю, что, если это будет в моей власти, я дам о себе знать. |