Онлайн книга «Денискины рассказы: о том, как всё было на самом деле»
|
– Аленка! Домой сейчас же! Завтракать! И когда Аленка убежала, Костик сказал: – Еще лучше, что ушла! А Мишка сказал: – Жалко. Все-таки рабочая сила… Я сказал: – Давайте приналяжем! И мы приналегли, и очень скоро площадка была совершенно готова. Мишка ее осмотрел, засмеялся от удовольствия и говорит: – Теперь главное дело надо решить: кто будет космонавтом. Андрюшка сейчас же откликнулся: – Я буду космонавтом, потому что я самый маленький, меньше всех вешу! А Костик: – Это еще неизвестно. Я болел, я знаешь как похудел? На три кило! Я космонавт. Мы с Мишкой только переглянулись. Эти чертенята уже решили, что они будут космонавтами, а про нас как будто и забыли. А ведь это я всю игру придумал. И, ясное дело, я и буду космонавтом! И только я успел так подумать, как Мишка вдруг заявляет: – А кто всей работой тут сейчас командовал? А? Я командовал! Значит, я буду космонавтом! Это все мне совершенно не понравилось. Я сказал: – Давайте сначала ракету выстроим. А потом сделаем испытания на космонавта. А потом и запуск назначим. Они сразу обрадовались, что еще много игры осталось, и Андрюшка сказал: – Даешь ракету строить! Костик сказал: – Правильно! А Мишка сказал: – Ну что ж, я согласен. Мы стали строить ракету прямо на нашей пусковой площадке. Там лежала здоровенная пузатая бочка. В ней раньше был мел, а теперь она валялась пустая. Она была деревянная и почти совершенно целая, и я сразу все сообразил и сказал: – Вот это будет кабина. Здесь любой космонавт может поместиться, даже самый настоящий, не то что я или Мишка. И мы эту бочку поставили на середку, и Костик сейчас же приволок с черного хода какой-то старый ничей самовар. Он его приделал к бочке, чтобы заливать туда горючее. Получилось очень складно. Мы с Мишкой сделали внутреннее устройство и два окошечка по бокам: это были иллюминаторы для наблюдения. Андрюшка притащил довольно здоровый ящик с крышкой и наполовину всунул его в бочку. Я сначала не понял, что это такое, и спросил Андрюшку: – Это зачем? А он сказал: – Как – зачем? Это вторая ступень! Мишка сказал: – Молодец! И у нас работа закипела вовсю. Мы достали разных красок, и несколько кусочков жести, и гвоздей, и веревочек, и протянули эти веревочки вдоль ракеты, и жестянки прибили к хвостовому оперению, и подкрасили длинные полосы по всему бочкиному боку, и много еще чего понаделали, всего не перескажешь. И когда мы увидели, что все у нас готово, Мишка вдруг отвернул краник у самовара, который был у нас баком для горючего. Мишка отвернул краник, но оттуда ничего не потекло. Мишка ужасно разгорячился, он потрогал пальцем снизу сухой краник, повернулся к Андрюшке, который считался у нас главным инженером, и заорал: – Вы что? Что вы наделали? Андрюшка сказал: – А что? Тогда Мишка вконец разозлился и еще хуже заорал: – Молчать! Вы главный инженер или что? Андрюшка сказал: – Я главный инженер. А чего ты орешь? А Мишка: – Где же горючее в машине? Ведь в самоваре… то есть в баке, нет ни капли горючего. А Андрюшка: – Ну и что? Тогда Мишка ему: – А вот как дам, тогда узнаешь, «ну и что»! Тут я вмешался и крикнул: – Наполнить бак! Механик, быстро! И я грозно посмотрел на Костика. Он сейчас же сообразил, что это он и есть механик, схватил ведерко и побежал в котельную за водой. Он там набрал полведра горячей воды, прибежал обратно, влез на кирпич и стал заливать. Он наливал воду в самовар и кричал: – Есть горючее! Все в порядке! А Мишка стоял под самоваром и ругал Андрюшку на чем свет стоит. А тут на Мишку полилась вода. Она была не горячая, но ничего себе, довольно чувствительная, и, когда она залилась Мишке за воротник и на голову, он здорово испугался и отскочил как ошпаренный. Самовар-то был, видать, дырявый. Он Мишку почти всего окатил, а главный инженер злорадно захохотал: – Так тебе и надо! У Мишки прямо засверкали глаза. И я увидел, что Мишка сейчас даст этому нахальному инженеру по шее, поэтому я быстро встал между ними и сказал: – Слушайте, ребя, а как же мы назовем наш корабль? – «Торпедо»… – сказал Костик. – Или «Спартак», – перебил Андрюшка, – а то «Динамо». Мишка опять обиделся и сказал: – Нет уж, тогда «ЦСКА»! Я им сказал: – Ведь это же не футбол! Вы еще нашу ракету «Пахтакор» назовите! Надо назвать «Восток-2»! Потому что у Гагарина просто «Восток» называется корабль, а у нас будет «Восток-2»!.. На, Мишка, краску, пиши! Он сейчас же взял кисточку и принялся малевать, сопя носом. Он даже высунул язык. Мы стали глядеть на него, но он сказал: – Не мешайте! Не глядите под руку! И мы от него отошли. А я в это время взял градусник, который я утащил из ванной, и измерил Андрюшке температуру. У него оказалось сорок восемь и шесть. Я просто схватился за голову: я никогда не видел, чтобы у обыкновенного мальчика была такая высокая температура. Я сказал: – Это какой-то ужас! У тебя, наверно, ревматизм или тиф. Температура сорок восемь и шесть! Отойди в сторону. Он отошел, но тут вмешался Костик: – Теперь осмотри меня! Я тоже хочу быть космонавтом! Вот какое несчастье получается: все хотят! Прямо отбою от них нет. Всякая мелюзга, а туда же! Я сказал Костику: – Во-первых, ты после кори. И тебе никакая мама не разрешит быть космонавтом. А во-вторых, покажи язык! Он моментально высунул кончик своего языка. Язык был розовый и мокрый, но его было мало видно. Я сказал: – Что ты мне какой-то кончик показываешь! Давай весь вываливай! Он сейчас же вывалил весь свой язык, так что чуть до воротника не достал. Неприятно было на это смотреть, и я ему сказал: – Всё, всё, хватит! Довольно! Можешь убирать свой язык. Чересчур он у тебя длинный, вот что. Просто ужасно длиннющий. Я даже удивляюсь, как он у тебя во рту укладывается. |