Онлайн книга «Денискины рассказы: о том, как всё было на самом деле»
|
Костик совершенно растерялся, но потом все-таки опомнился, захлопал глазами и говорит с угрозой: – Ты не трещи! Ты прямо скажи: гожусь я в космонавты? Тогда я сказал: – С таким-то языком? Конечно, нет! Ты что, не понимаешь, что если у космонавта длинный язык, он уже никуда не годится? Он ведь всем на свете разболтает все секреты: где какая звезда вертится и все такое… Нет, ты, Костик, лучше успокойся! С твоим язычищем лучше на Земле сидеть. Тут Костик ни с того ни с сего покраснел, как помидор. Он отступил от меня на шаг, сжал кулаки, и я понял, что сейчас у нас с ним начнется самая настоящая драка. Поэтому я тоже быстро поплевал в кулаки и выставил ногу вперед, чтобы была настоящая боксерская поза, как на фотографии у чемпиона легкого веса. Костик сказал: – Сейчас дам плюху! А я сказал: – Сам схватишь две! Он сказал: – Будешь валяться на земле! А я ему: – Считай, что ты уже умер! Тогда он подумал и сказал: – Неохота что-то связываться… А я: – Ну и замолкни! И тут Мишка закричал нам от ракеты: – Эй, Костик, Дениска, Андрюшка! Идите надпись смотреть. Мы побежали к Мишке и стали глядеть. Ничего себе была надпись, только кривая и в конце завивалась книзу. Андрюшка сказал: – Во здорово! И Костик сказал: – Блеск! А я ничего не сказал. Потому что там было написано так: «ВАСТОК-2». Я не стал этим Мишку допекать, а подошел и исправил обе ошибки. Я написал: «ВОСТОГ-2». И всё. Мишка покраснел и промолчал. Потом он подошел ко мне, взял под козырек. – Когда назначаете запуск? – спросил Мишка. Я сказал: – Через час! Мишка сказал: – Ноль-ноль? И я ответил: – Ноль-ноль! * * * Прежде всего нам нужно было достать взрывчатку. Это было нелегкое дело, но кое-что все-таки набралось. Во-первых, Андрюшка притащил десять штук елочных бенгальских огней. Потом Мишка тоже принес какой-то пакетик – я забыл, как называется, вроде борной кислоты. Мишка сказал, что эта кислота очень красиво горит. А я приволок две шутихи, они у меня еще с прошлого года в ящике валялись. И мы взяли трубу от нашего самовара-бака, заткнули с одного конца тряпкой, и затолкали туда всю нашу взрывчатку, и утрясли ее как следует. А потом Костик принес какой-то поясок от маминого халата, и мы сделали из него бикфордов шнур. Всю нашу трубу мы уложили во вторую ступеньку ракеты и привязали ее веревками, а шнур вытащили наружу, и он лежал за нашей ракетой на земле, как хвост от змеи. И теперь все у нас было готово. – Теперь, – сказал Мишка, – пришла пора решать, кто полетит. Ты или я, потому что Андрюшка и Костик пока еще не подходят. – Да, – сказал я, – они не подходят по состоянию здоровья. Как только я это сказал, так из Андрюшки сейчас же закапали слезы, а Костик отвернулся и стал колупать стену, потому что из него тоже, наверно, закапало, но он стеснялся, что вот ему уже скоро семь, а он плачет. Тогда я сказал: – Костик назначается Главным Зажигателем! Мишка добавил: – А Андрюшка назначается Главным Запускателем! Тут они оба повернулись к нам, и лица у них стали гораздо веселее, и никаких слез не стало видно, просто удивительно! Тогда я сказал: – Мишка, а мы давай считаться на космонавта. Мишка сказал: – Только, чур, я считаю! И мы стали считаться: – Заяц-белый-куда-бегал-в-лес-дубовый-чего-делал-лыки-драл-куда-клал-под-колоду-кто-украл-Спиридон-Мор-дель-он-тинтиль-винтиль-выйди-вон! Мишке вышло выйти вон. Он, конечно, постарше и Костика, и Андрюшки, но глаза у него стали такие печальные, что не ему лететь, просто ужас! Я сказал: – Мишка, ты в следующий полет полетишь безо всякой считалки, ладно? А он сказал: – Давай садись! Что ж, ничего не поделаешь, мне ведь по-честному досталось. Мы с ним считались, и он сам считал, а мне выпало, тут уж ничего не поделаешь. И я сразу полез в бочку. Там было темно и тесно, особенно мне мешала вторая ступенька. Из-за нее нельзя было спокойно лежать, она впивалась в бок. Я хотел повернуться и лечь на живот, но тут же треснулся головой о бак, он впереди торчал. Я подумал, что, конечно, космонавту трудно сидеть в кабине, потому что аппаратуры очень много, даже чересчур! Но все-таки я приспособился, свернулся в три погибели и лег, и стал ждать запуска. И вот слышу – Мишка кричит: – Подготовьсь! Смиррнаа! Запускатель, не ковыряй в носу! Иди к моторам. И сразу Андрюшкин голос: – Есть к моторам! И я понял, что скоро запуск, и стал лежать дальше. И вот слышу – Мишка опять командует: – Главный Зажигатель! Готовьсь! Зажж… И сразу я услышал, как Костик завозился со своим спичечным коробком и, кажется, не может от волнения достать спичку, а Мишка, конечно, растягивает команду, чтобы все вместе совпало – и Костикина спичка, и его команда. Вот он и тянет: – Зажж… И я подумал: ну, сейчас! И даже сердце заколотилось! А Костик все еще брякает спичками. Мне ясно представилось, как у него руки трясутся и он не может ухватить спичку. А Мишка свое: – Зажж… Давай же, вахля несчастная! Зажжж… И вдруг я ясно услышал: чирк! И Мишкин радостный голос: – …жжи-гай! Зажигай! Я глаза зажмурил, съежился и приготовился лететь. Вот было бы здорово, если б это вправду, все бы с ума посходили, и я еще сильнее зажмурил глаза. Но ничего не было: ни взрыва, ни толчка, ни огня, ни дыму – ничего. И это наконец мне надоело, и я заорал из бочки: – Скоро там, что ли? У меня весь бок отлежался – ноет! И тут ко мне в ракету залез Мишка. Он сказал: – Заело. Бикфордов шнур отказал. Я чуть ногой не лягнул его от злости: – Эх вы, инженеры называются! Простую ракету запустить не можете! А ну, давайте я! И я вылез из ракеты. Андрюшка и Костик возились со шнуром, и у них ничего не выходило. Я сказал: – Товарищ Мишка! Снимите с работы этих дураков! Я сам! И подошел к самоварной трубе и первым делом начисто оторвал ихний мамин бикфордов поясок. |