Книга Умник, страница 39 – Мари-Од Мюрай

— А Стефани ты позовешь? — спросил друга Корантен. Энцо сердито зыркнул на него, и Корантену пришлось удовольствоваться двоюродным братом Алексисом с подружкой.

— А еще Юбер и Жан-Поль, они-то придут обязательно.

Список получился приличный, но девушек было маловато.

— А как же Арья? — жалобно спросил Энцо.

Корантен неуверенно пожал плечами.

— Ты ее спрашивал? — допытывался Энцо.

— Да, но…

— Но что?

— Она сама не знает. Утром говорит — да. Вечером — нет. Я уговариваю ее изо всех сил. По-моему, она заболела.

— Чем заболела?

Корантен опять пожал плечами, рискуя схлопотать оплеуху от приятеля.

— Не торопите ее, — успокаивал Энцо месье Видибог. — Она только что пережила разрыв. И не может так сразу броситься вам на шею. Это было бы некрасиво, неженственно.

Энцо машинально потер плечо.

— Арья не женщина, а чертик на пружине!

Умник принимал такое деятельное участие в приготовлениях к дню рождения, что под конец стал воспринимать его как свой собственный.

— Что мне подарят? — спрашивал он брата.

— А что ты хочешь?

— Тефелон, тевелизор и кампютю.

— Это все слишком дорого. Часы тебе подойдут?

— Да-да-да-а-а!!!

— И молоток купить в придачу?

Умник понял шутку и захохотал.

— Там нет челобречка!

За последнее время он очень повзрослел.

— Что-то о месье Крокроле почти ничего не слышно, — заметил Корантен.

— Он теперь не так нужен Умнику, — сказал Клебер. — Ведь у него появились друзья.

И все же месье Крокроль успел засунуть усы в шоколадный мусс, умять морковные кружочки, поиграть с миксером и заработать сотню замечаний.

— Умник, перестань!

— Это не я, это… — начинал он, а остальные подхватывали:

— Месье Крокроль!

Наконец наступил долгожданный вечер.

— Может, ты не будешь наряжаться прекрасным принцем? — сказал Умнику Клебер.

— Это месье Мучбинген, ему пятьдесят два года, а это его квазитоккер.

— Может, ты не будешь говорить на другом языке?

Первыми явились неизменные Юбер с Жан-Полем.

Они вовсю драли глотку и сыпали дурацкими прибаутками, словом, создавали праздничную атмосферу. Потом пришел Алексис, как в воду опущенный: разругался со своей подружкой. Энцо посматривал на него с досадой — только еще одного мученика любви ему тут и не хватало. Следующей прибыла однокурсница Арьи и Эмманюэля.

— Никогда, ну просто никогда бы не поверила! — раз десять повторила она по поводу их разрыва.

Энцо обрадовался, услышав, что Арья собирается снять мансарду в одиннадцатом округе вместе с этой девушкой и еще двумя их подругами. Он еле сдержался, чтобы не сорваться с места и не побежать к месье Видибогу — поделиться новостью.

Гостей в столовой набралось уже немало. Но Клебер каждые пять минут поглядывал на часы.

— А у меня часов нету, — тонко намекнул ему Умник.

Вот и Беатрис! В прошлый раз на ней был топ выше пупка, а теперь — джинсы ниже пупка, которым не давал упасть туго затянутый пояс.

— Хорошенькую ты мне в субботу свинью подложил, — сказала она Клеберу.

— Я не свинья! Я ку-ку! — подскочил к ней месье Крокроль, тряся ушами.

Беатрис так злобно толкнула Умника, что он тут же убежал.

— Прости, у меня было срочное дело, — сухо ответил Клебер. — Захра, наконец-то!

Захра пришла вместе с Джемилей. Оглядела соперницу и подавила тяжкий вздох. Сама она надела то же самое черное платье с обнаженным плечом — больше ничего подходящего в ее гардеробе не нашлось.

— Потрясающе выглядишь! — шепотом сказал ей Клебер. — А Джемиля сегодня без хиджаба?

Мало того, Джемиля надела юбку Лейлы — получилось супермини.

— Она подумала и рассудила: вера не в платке, а в душе.

Клебер согласился и принялся распаковывать сложенные у буфета подарки. Беатрис подарила ему трусы с кармашком для презерватива.

— Спасибо, — пробормотал Клебер и поспешил снова засунуть их в пакет.

В свертке Захры оказалась красивая рамка для фотографии.

— А в нее бы еще твой портрет! — мечтательно сказал Клебер.

Беатрис поняла, что партия проиграна.

— А где же мои подарки? — забеспокоился Умник.

Захра протянула ему сверток с пышным бантом.

Умник разодрал бумажную обертку и закричал:

— Малепусенький костюмчик!

И правда: он держал в руках крошечные брючки и такую же курточку, украшенные красным галуном и золотыми пуговками, — их сшила мама Ясмина, чтобы прикрыть облезлые бока месье Крокроля. Захра помогла Умнику нарядить кролика в обновки, и все на него залюбовались.

— Крутой прикид! — сказал Умник.

— Ну-ну, этого следовало ожидать, — вздохнул Энцо. С кем поведешься, от того и наберешься.

Джемиля решила не терять времени. Присмотревшись, она методом исключения остановилась на кандидатуре Корантена и с места в карьер засыпала его вопросами:

— Сколько тебе лет? Где учишься? Которая тут твоя девчонка? Какую ты любишь музыку?

Ответы ей, похоже, пришлись по душе, она представилась сама: заканчивает лицей, собирается учиться на социального педагога. А потом выпила из бокала Корантена, чтобы узнать его мысли, и пригласила его на танец. Захра следила за ней краем глаза и тихо ужасалась.

— Смотри-ка, твоя сестра быстро раскрепощается, — заметил Клебер.

— Ей всего четырнадцать лет…

Клебер решил предупредить Корантена хотя бы через Энцо.

— Послушай, надо бы сказать Корантену…

— Не думаю, что он сейчас способен что-нибудь услышать.

— …Девчонка, которая с ним танцует…

— Ты про ту, что к нему прилипла?

— Да. Ей четырнадцать лет.

— Да?

Кажется, это впечатлило Энцо, но ненадолго:

— Не парься, Клебер. Корантен у нас не сильно шустрый. Пока раскачается — она уже будет совершеннолетней.

В тот вечер из него вообще было слова не вытянуть. Он записал себя в никчемные отбросы общества и безвольно сидел на диване рядом со своим «моральным двойником», успевшим изрядно набраться.

— Жизнь, старик, такая мерзостная штука… — еле ворочая языком, говорил Алексис. — И есть… есть только один способ излечиться от этой мерзости… — Он задиристо вскинул голову, как будто Энцо ему возражал. — Да-да, один… и не спорь! Один-единственный способ.