Онлайн книга «Крылья»
|
— Где это? — спросил Хармон. Кейси пожала плечами: — Где-то в Китае. Ты можешь включить ускоренное воспроизведение? — Конечно. Кадры побежали быстрее, на изображении появились полосы помех. Перед глазами Кейси промелькнули небольшой дом с распахнутой дверью, кухня, черные горшки и кастрюли, открытый чемодан на кровати, железнодорожная станция, женщина, входящая в вагон. Потом она увидела забитую транспортом улицу города, похожего на Гонконг, зал ожидания в аэропорту, мужчину с ребенком на коленях. Ребенок плакал и вырывался. Потом возник коридор, ведущий к входному люку самолета, стюардесса, проверяющая билеты… — Притормози, — сказала Кейси. Скотт нажал клавишу, запуская воспроизведение с нормальной скоростью: — Это и есть то, что тебе нужно? — Да. Кейси увидела женщину, которая шагала по коридору с ребенком на руках. Изображение прервалось, и на экране появился ребенок, сидящий на коленях матери. Объектив камеры поднялся, остановившись на лице женщины, которая театрально зевнула. Действие происходило на борту летящего самолета; салон освещали ночники, за иллюминаторами царила темнота, слышался ровный гул реактивных двигателей. — Все правильно, — сказала Кейси. Она узнала женщину, с которой беседовала в медпункте. Как ее зовут? Кейси записывала ее фамилию в блокнот. Хармон, сидевший рядом за монитором, шевельнул больной ногой и охнул. — Впредь будет мне наука, — сказал он. — О чем ты? — Никогда не спускаться на лыжах по подтаявшему снегу. Кейси кивнула, не отрывая взгляд от экрана. Камера вновь переместилась на спящего ребенка. Изображение расплылось и померкло. — Парень не сумел сразу остановить камеру, — пояснил Хармон. Следующий эпизод был снят в ярком дневном свете. Младенец сидел, улыбаясь. В кадре появилась рука. Она качнулась, привлекая внимание ребенка. Мужской голос произнес: «Сара… Са-ра… Улыбнись папочке… У-лыб-нись». Сара улыбнулась и загукала. — Сообразительная девочка, — сказал Хармон. Вновь послышался мужской голос: «Как ты себя чувствуешь, направляясь в Америку? Ждешь встречи с землей предков?» Сара опять загукала и замахала крохотными ручонками, пытаясь дотянуться до камеры. Женщина сказала что-то об американцах и пугалах, и объектив повернулся к ней. «А что скажет мамочка? — спросил мужчина. — Она рада вернуться домой?» «Хватит, Тим, — отозвалась женщина, отворачивая лицо. — Прошу тебя, не надо». «Ладно тебе, Эм. О чем ты сейчас думаешь?» «Чего я хочу больше всего, — заговорила женщина, — о чем я мечтала целый год, так это чизбургер». «С горячим бобовым соусом „хи-ханг“?» — спросил мужчина. «Господи, нет! С луком, томатами, латуком, солеными огурчиками и майонезом». На экране вновь показалась девочка. Она тянула ступню в рот, слюнявя свои ножки. «Вкусно? — спросил мужчина, рассмеявшись. — Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?» Внезапно его жена рывком повернула голову, глядя мимо камеры. «Что это было?» — встревоженным голосом произнесла она. «Успокойся, Эм», — ответил мужчина, продолжая смеяться. — Останови запись, — велела Кейси. * * * Хармон нажал кнопку. На экране застыло обеспокоенное лицо женщины. — Отмотай назад на пять секунд, — попросила Кейси. В нижнем углу экрана появились белые цифры счетчика. Кадры побежали в обратную сторону, вновь покрывшись полосами. — Отлично, — сказала Кейси. — Теперь прибавь звук. Девочка сосала ножку, хлюпая так громко, что этот звук напоминал шум водопада. Гул в салоне превратился в мерный рев. «Вкусно? — спросил мужчина. Его голос звучал очень громко и был искажен. — Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?» В промежутках между его словами слышались иные звуки — тихий шелест голосов окружающих, шорох одежды, позвякивание ножей и вилок в носовой кухне… И что-то еще. Какой-то новый звук. Женщина рывком повернула голову: «Что это было?» — Проклятие, — сказала Кейси. Полной уверенности у нее не было. Привычные звуки салона заглушали все остальное. Кейси подалась вперед, напрягая слух. Ворвался голос мужчины. Его смех прозвучал громовым раскатом: «Успокойся, Эм». Девочка вновь рассмеялась пронзительным режущим ухо смехом. Кейси разочарованно качала головой. Был ли этот низкий рокочущий звук или ей только почудилось? Пожалуй, нужно вернуться назад и прослушать еще раз. — Ты можешь пропустить запись через звуковой фильтр? — спросила она. «Мы уже почти дома, милая», — сказал мужчина. — О господи, — пробормотал Хармон, во все глаза глядя на монитор. * * * Все, что было на экране, накренилось под немыслимым углом. Девочка соскользнула с колен матери; та подхватила ее и прижала к своей груди. Камера тряслась и раскачивалась. Пассажиры на заднем фоне кричали и цеплялись за подлокотники. Самолет свалился в крутое пике. Потом камера вновь вздрогнула, и теперь казалось, будто бы пассажиры утонули в своих креслах. Женщина обмякла под действием ускорения, ее щеки обвисли, плечи поникли. Ребенок продолжал плакать. Мужчина крикнул: «Какого черта!» — и в тот же миг его жена взмыла в воздух. Ее удерживал только привязной ремень. Потом и камера взлетела к потолку, послышался резкий хруст, и изображение быстро завертелось по спирали. Когда наконец оно остановилось, в поле зрения попало что-то белое с полосками. Прежде чем Кейси успела сообразить, что это было, камера вновь дернулась, и она увидела поручень кресла. Камера смотрела на него снизу. За поручень цеплялись чьи-то пальцы. По-видимому, камера упала в проход, и ее объектив смотрел вертикально вверх. Крики пассажиров не умолкали. — О господи, — вновь пробормотал Хармон. Изображение метнулось в сторону, двигаясь все быстрее. По экрану ряд за рядом проносились кресла. Заметив, что камера скользит к корме, Кейси сообразила — самолет вновь набирает высоту. Прежде чем она успела собраться с мыслями, камера вновь взмыла в воздух. «Аппарат потерял вес, — подумала Кейси. — Вероятно, самолет достиг вершины дуги, опять клюнул носом, и в этот миг возникла невесомость, а потом…» Изображение перевернулось и затряслось. Послышался глухой удар, и на экране в плохом фокусе мелькнул чей-то широко раскрытый рот и зубы. Потом камера опять сдвинулась и, судя по всему, упала в кресло. Весь экран заполнил огромный башмак, врезавшийся в объектив. |