Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Царевна»
Пусть ее назовут кровавой царевной, пусть. Но Алешка получит благодарных ему бояр. — К вам, царевна, царевич Федор. Софья кивнула девушке. — Проси. А вы выйдите пока. Рокировка была произведена мгновенно — и вот стоит мальчишка, смотрит ей прямо в глаза. — Что случилось, братик? — Соня… ты править хочешь? У Софьи глаза стали квадратными. — Федя, ты с ума сошел? На кой черт мне этот хомут?! Брат мгновенно успокоился, словно с плеч тяжесть скинул. — Вот и я подумал, что тебе это не надобно. Но спросить должен был… после сегодняшнего. Софья кивнула на кресло. — Садись, поговорим. Почему ты решил, что мне нужна власть? — Ты сегодня пошла одна. Никого не позвала с собой… — Так было надо. Если бы со мной пошли ты или Ванечка — это можно было бы потом счесть… нет, не как бунт против брата, но… вас могли бы попробовать на прочность. А вы ведь этого не хотите. У вас свои призвания. Наука, церковь… — А Любава? — С ее слезами? Она замечательная девочка и нашему отцу повезло, но она — не воин. А я сегодня сражалась, разве что не оружием. — Про теток и сестер не спрашиваю. Понимаю, — усмехнулся подросток. — А раз понимаешь — должен и другое понять. Сейчас все мы будем… ждать. А ожидание — тягостная штука. И к тебе будут искать подходы. — О чем я должен сообщать тебе. Верно? — Абсолютно. — Хорошо, что ты можешь копаться в этой грязи. Я бы с ума сошел. — Феденька, а куда мне деться? Грош цена государству, где без государя все разваливается на глазах. Нам еще эту постройку крепить и крепить… — Своей кровью, — мрачно закончил подросток. — И детей, и внуков… Тебя через пару лет надо будет женить. У Жуана Браганского есть дочь, на год или около того младше тебя… — Соня, ты это всерьез? — Вполне. Мы можем взять неплохое приданое за девочкой, да и сами найдем, что дать взамен. — А… я не хочу жениться! Я еще слишком молод! — Речь пойдет и не об этом. Пусть невеста приедет к нам, поживет с нами, поглядим на ее воспитание, а там… либо ты, либо Ванечка. — А почему не Алексей? — Не знаю. На его выбор. Но для королевы… не знаю. Надо подумать, но вообще‑то короля надобно повыгоднее продавать. — Он тебе мясо на рынке? — Не мясо, но все мы товар на брачном рынке. И ты не представляешь, Федя, насколько ценный. Старый род, в родстве с Рюриковичами, не связанный до сей поры ни с кем… громадная территория, богатство, чистая кровь… — Чистая кровь? — Они в Европах так между собой перероднились, что в каждом втором браке уроды рождаются. А у нас пока родства с ними нет… — А надобно ли при таком раскладе нам свою кровь их кровями портить? — Так и мы ж не лыком шиты, плохих не возьмем. — А Алексей одобрит? Софья пожала плечами. — Не знаю. Но неужто сложно посмотреть на принцессу? Чай, кусок не отвалится? — Ох, Соня… хитрюга ты! Софья усмехнулась. — Федь, я ведь не для себя. Мне оно сто лет не надобно, я и вовсе замуж не хочу. И власть мне не нужна. А вот чтобы моя страна, мой дом, моя родина были сильными и выстояли, и тысячелетия простояли… — А по силам ли ты дерево рубишь? Софья покачала головой. — Нет, Федя. Одной мне оно не по силам. А вот ежели все мы, Романовы, навалимся — тогда справимся. Но только все. Подумай над этим… — Я подумаю. Куда ты теперь? — К палачам, узнать, что новенького. К патриарху. — До ужина успеешь? — постараюсь. Софья поцеловала брата в щеку и Федя ушел. А девушка принялась собираться. Опять в этот бой с головой, и сердце трепещет в груди… * * * Крым агонизировал. Точнее агонизировало вольное татарское житье — бытье. Их чесали с трех сторон, лупили без малейшей жалости и милосердия, поджигали стойбища, освобождали рабов, угоняли в плен тех, кто вчера еще мнил себя господином… По землям Крыма двигались три войска. Первое — вдоль побережья, царевича Алексея Алексеевича. Параллельно с флотом, продвигаясь к Бахчисараю, вырезая все на своем пути, время от времени принимая бой с некрупными силами противника — не было у турок в этом районе серьезного флота. Вроде как и ни к чему. Кто ж будет боевой корабль держать в болотце на заднем дворе? Османы и не держали. Чорбаксары, Кафа, Судак… города ложились им под ноги. Угроза с воды, угроза с суши… повоевать пришлось всерьез только в Кафе. Да и то сказать — в Кафе были крупнейшие рабские рынки, а потому обычное предложение о сдаче — вон отсюда с тем, что на себе унесете, было встречено без энтузиазма. Рабов же на себе не унесешь, а какая прибыль теряется! Нет, так дело не пойдет! После отказа Алексей Алексеевич взбеленился — и приказал штурмовать. Пусть крепки были стены Кафы — одиннадцать метров в высоту, два в ширину, но это был не город воинов. Отнюдь. Торговцы и только они заполняли улицы. В гавани стояли десятки, едва ли не сотни купеческих кораблей… и по ним прошелся без всякой жалости пушками адмирал Мельин. А сражаться? А чтобы сражаться, надо сначала выйти из порта, развернуться к врагу… да кто ж дал бы им этот шанс!? Ежели сначала на горизонте появился флот, а уж потом… Сейчас захваченных кораблей хватало для перевозки войска — чем и пользовался Алексей Алексеевич. Разве плохо? Часть войска идет по суше, часть на кораблях, раненные только на корабле, да и провиант перевозить удобнее, и воду… Да, вода. Вот где была главная проблема. Зная от Софьи, что не так страшен поход, как его последствия, Алексей дикое внимание уделял гигиене. Воду только кипятить, в крайнем случае, мешать с вином, уксусом, лимонным соком. За нарушение приказа — палкой по хребту, все безболезненнее выйдет. Продукты хранить со всеми предосторожностями, ничего гнилого в пищу не класть, нужники устраивать не рядом с палатками, а чуть поодаль — сразу десяток на все войско… Что‑что, а элементарные азы гигиены Софья брату вбила в голову накрепко — и потому удалось избежать в войсках приступов кишечных инфекций. Что у русских, что у казаков… Кто сказал, что война — это с саблей на лихом коне? Это для гусар так было! А для полководца — это всегда тяжкий каторжный труд, иначе и не скажешь. Куча мелких донесений, вплоть до заболевшей лошади, которыми приходится заниматься. Казалось бы — подумаешь! |