Онлайн книга «Вредные игрушки»
|
А мы с Лешкой переглянулись, подумали и серьезно кивнули друг друга, все поняв без слов. Поэтому один кусок разломили пополам и съели, а другой оставили. Когда второй завтрак, как говорит тетя Ланч, завершился, Зеленые шорты скомандовали: – Женщины разжигают костер и ставят палатки! Мужчины – за добычей, на рыбалку. Мужчины похватали удочки. – А на что ловить? – раздался задумчивый голос. Это спросил осторожный бизнесмен, который даже тут все время озирался, будто ждал нападения диких зверей или индейцев. – Как на что! – взревел наш самозваный командир в шортах. – На хлеб! Отличная приманка! Для любой рыбы. А их тут – семьдесят пять! – А где он? – робко спросил тот же голос. – Хлеб… Алешка хихикнул. Мы взяли по удочке и по-шли на другой конец острова, где зеленели негустые камыши. Намяли как следует хлеб, наживили и забросили удочки… Волга – хорошая река. Через полчаса мы уже устали. Нанизали на ветку рыбу и потащили ее в лагерь. В надежде, что там уже стоят палатки и пылает между ними приветливый костер. Палатки стояли – криво, в складках и морщинах. Костром и не пахло. Даже дров не было. – Ура! – закричали Шорты, когда нас увидели. – Есть рыба! – Теперь ее надо почистить! – сказал осторожный голос. – И сварить, – прибавил женский голос. – Дров нет, – сообщил дядя Вова и хлебнул из горлышка. – Один песок кругом, – вздохнул наш предводитель. Мы с Алешкой опять переглянулись: похоже, нам придется кормить этих «робинзонов». – И обогревать у костра, – шепотом подхватил эту мысль Алешка. – И сказочки им на ночь рассказывать. – Чтоб крепче спали, – хмыкнул я. Ладно уж, мы с Алешкой – опытные бродяги, в беде эту компанию не оставим. Когда мы путешествовали с папой по диким берегам Белого моря, мы многому научились: разжигать костер одной спичкой в любую погоду, устраивать теплый ночлег в лесу, добывать пищу в воде и на суше и вообще всему, что должен уметь человек, попавший в «необитаемые условия». И я сказал предводителю в шортах: – Наберите воды в ведро. Почистите рыбу. Дрова сейчас будут. И мы пошли на верхний конец острова, куда наверняка течение выбрасывает всякий плавник. Набрали дров посуше, вернулись в лагерь. Женщины уже почистили рыбу. А над пустым ведром задумчиво чесал затылок наш командир. Ну и мужчины у нас в команде! Один только бутылку сосет, другой только «ура» кричит, третий все время озирается. – А где воду-то брать? – спросил нас командир. Алешка даже не хихикнул, а спокойно и деловито сказал: – Пойдемте, я покажу. Берите ведро. И повел этого большого дядю в маленьких штанах на самый берег реки Волги. Они долго шли – шагов двадцать примерно. – Вот, – сказал Алеша и повел рукой. – Хватит? Когда мы сварили уху и разлили ее всем по мискам, Вова с бутылкой крякнул: – Это да! Под такую уху… – и снова вытащил свою неиссякаемую емкость. – Поделились бы, – завистливо вздохнули Шорты. И тут же к бутылке потянулись мужские кружки. Кряхтя от жадности, человек с бутылкой налил всем желающим, даже женщинам. И все стали хлебать уху, похваливать и просить добавки. Жизнь на необитаемом острове налаживалась. После ухи наши островитяне развалились вокруг костра и стали петь песни. В основном как издалека и долго течет река Волга. А потом разом поднялись и пошли на берег – «свои ладони в Волгу опустить». Этим они не ограничились и устроили купание. За это время мы с Алешкой навели порядок в лагере, поставили как следует палатки, уложили в них спальники. Алешка даже написал угольком на входе в зеленую палатку букву М, а на розовой – букву Ж. Чем привел в остолбенение вернувшихся купальщиков. – Это как понять? – строго спросили Шорты. – Это просто понять, – пояснил я. – В этой палатке будут ночевать мужчины, а в этой – женщины. А вы что подумали? Нам командир не сказал, что он подумал. По-моему, он вообще думать не умел. Забрался в палатку, застегнулся в спальник и захрапел так, что ему стали отвечать гудками далекие пароходы. Да, жизнь налаживалась… К вечеру все опять проголодались и посмотрели на нас с Алешкой: а что мы будем кушать? Поваров себе нашли, кормильщиков. Но мы не стали выпендриваться и поставили перед ними целое ведро отваренных ракушек. Когда мы путешествовали на Белом море, папа научил нас отваривать в морской воде мидий, это было очень вкусно. Правда, мидий здесь не было, да и морской воды, но мы подумали, что речные ракушки тоже обладают съедобностью, а морскую воду можно получить, побольше вбухав соли в речную. Все островитяне недоверчиво стукнулись лбами над ведром. Мнения разделились. – Я не буду есть эту гадость, – сказала Дама с мизинчиком. – Лучше похудею от голода. Куда уж ей худеть! – Я тоже, – присоединился к ней осторожный господин. – Деликатес! – сказала другая дама, жадно дыша над парящим ведром. А мудрее всех поступил человек с пустой бутылкой. Он начал хватать ракушки, перчить их и есть, причмокивая и приговаривая: – Такая закусь даром пропадает. Ребята, а самогон вы не умеете наладить, а? Я б вам помог. В конце концов ведро опустошили до дна. Посидели у костра и разбрелись по палаткам. Делать им все равно было нечего. Да они и ничего не умели делать. Кроме денег. Но здесь за деньги ничего не купишь, даже дров. Мы с Алешкой их натаскали еще, в запас, чтобы утром за ними не бегать, и пошли на берег, посидеть вечернюю зорьку. Чтобы утром подать неумехам завтрак. Солнце садилось за далекий берег, окрашивая небо в алый цвет. Было очень тихо, даже не плескалась волна. Катилась Волга в свои дали. Даже чайки разлетелись на ночлег. Постепенно стемнело. Показались вдали огоньки какого-то судна, послышалось бурчание его двигателей. Оно прошло мимо нас, и с палубы донеслись музыка, смех и всякие возгласы. Мы взяли ведро с наловленной рыбой и пошли спать. А на Волгу пал густой туман… Встали мы раньше всех, выбрались из сонной храпучей палатки на солнышко, сбегали умыться, заодно и искупались. А потом раздули костер, пожарили рыбу и заварили чай. За завтраком Дама с пальчиком подозрительно спросила: – А на каком масле вы пожарили рыбу? Я употребляю только растительное, мне надо худеть. – На водном, – буркнул Алешка. – Это другое дело, – обрадовалась дама и, отставив послушный пальчик, взяла самый большой кусок. |