Онлайн книга «Сын Красного корсара»
Он поднес ко рту рупор и скомандовал: — Ставить лисели! Марсовые на ванты! [39] Двадцать флибустьеров, ловких как белки, заскочили на ванты и затерялись в парусах. — Дон Баррехо, — сказал граф, — не кажется ли вам, что настало время отдохнуть? За трое суток мы не поспали и шести часов. — Да, кажется, сеньор, — ответил авантюрист, отчаянно зевая. — Правда, гасконцы могут обходиться без сна, по крайней мере, так говорят у меня на родине, но я думаю, в данном случае мои соотечественники не правы. — Тогда спокойной ночи, — улыбнулся граф. — Скажите Мендосе, чтобы он выделил вам каюту. Спустившись с мостика, граф обменялся парой слов со своим помощником и скрылся в кормовой надстройке. — Нет ничего лучше, чем поступить, как он, — сказал гасконец. — Здесь не погреба маркизы де Монтелимар, бочки открывать не надо. Тем временем фрегат продолжал свой бег на запад, ускоряя ход. Он весь покрылся парусами, от палубы до клотиков, и отлично держался, грациозно вздымаясь и опускаясь, на пологих волнах Мексиканского залива. Причиненный сражением урон, по правде говоря, незначительный, был быстро ликвидирован многочисленным экипажем, а нескольких раненых перенесли в лазарет, доверив заботам судового лекаря. На верхней палубе остались только двадцать пять моряков, работавших с парусами, и некоторые артиллеристы. А вот на марсах и салингах расположились семь или восемь марсовых. Они должны были оповестить капитана, если покажется «Санта-Мария», что было весьма возможно, поскольку тяжелые галеоны никогда не отличались хорошим ходом. Ночь прошла без приключений. «Новая Кастилия», снова ставшая «Молнией» в память знаменитого корабля Черного корсара, часто меняла курс, то уходя к югу, то приближаясь к побережью Сан-Доминго, но увидеть галеон не удавалось. С первыми проблесками зари сын Красного корсара был уже на палубе, готовый к бою с «Санта-Марией». Не стоит и говорить, что гасконец вместе с Мендосой тоже были там. Он хотел показать, что гасконцы — не такие уж сони и ни в чем не уступят морякам, привыкшим к долгим бодрствованиям. — Что-то здесь не видно драки, сеньор граф, — сказал он молодому капитану, внимательно наблюдавшему в подзорную трубу за горизонтом. — Моя шпага постоянно жалуется; она уже на полдюйма заржавела. Попав на флибустьерское судно, я думал, что будет много работы. — А вчерашнюю перестрелку вы уже забыли, дон Баррехо? — Я ее только слушал, господин граф. — Вам надо было останавливать пули своей знаменитой драгинассой. Гасконец в ответ состроил гримасу. — Будьте уверены, вам еще не раз представится случай доказать, что гасконцы ничуть не хуже флибустьеров, — добавил немного погодя граф. — Подождите, вот покажется «Санта-Мария». — Мы возьмем ее на абордаж? — Галеоны не сдаются без боя. Это не каравеллы, дон Баррехо. Если потом вы увидите… Но крик, донесшийся сверху, оборвал фразу: — Парус слева по борту, прямо за фока-реем [40] . — Видите, дон Баррехо, зря вы жаловались, — сказал граф, поворачивая подзорную трубу в направлении, указанном марсовым. Мендоса тут же засвистел в свою дудку. Он вызывал подвахту палубных матросов и пушкарей. Помощник капитана, который только что улегся отдохнуть, немедленно появился на палубе, а в проходах и на батареях уже кричали: — К оружию!.. «Санта-Мария»!.. Конечно, учитывая расстояние и тусклое предрассветное освещение над морем, никто не мог с уверенностью сказать, тот ли это галеон, которого с таким нетерпением ожидал сын Красного корсара, желавший поскорее заполучить секретаря маркиза де Монтелимара. Вполне возможно, что это был какой-то флибустьерский парусник, вышедший с Тортуги на охоту за мелкими прибрежными испанскими судами, курсировавшими до Пуэрто-Принсипе или до острова Гонаве. Молодой корсар не отрывал подзорной трубы от глаз, внимательно изучая курс замеченного судна. Он ждал, пока не станет светлее; только тогда можно будет принять решение. — Это корабль с высоким бортом, — сказал он наконец, поворачиваясь к помощнику и гасконцу, стоявшим позади него. — Парусность впечатляет. — Может, и в самом деле «Санта-Мария»? — спросил сеньор Верра. — Мелкие каботажные суда не осмеливаются уходить далеко в море, когда находятся в водах, посещаемых флибустьерами с Тортуги. Вы это знаете так же хорошо, как и я. Если бы это не был корабль, способный защитить себя, он не ушел бы так далеко от берега. — Надо ли приказать готовиться к бою, господин граф? — Если это галеон, он не сдастся по первому требованию. Что бы там ни говорили, но старушка Испания не оскудела храбрыми моряками. Будем острожными, потому что, если это действительно «Санта-Мария», я не оставлю ее в покое, пока не заполучу кабальеро Баркисимето. Этот человек мне крайне необходим. Вы это поняли, Верра? — И мы его захватим, клянусь сотней тысяч хвостов Вельзевула!.. — воскликнул гасконец. — Да, он будет в наших руках, — поддержал его лейтенант, сбегая по трапу с мостика. Граф снова наставил подзорную трубу. На горизонте величественно вставало солнце, бросая на воду косые лучи, окрашивая море тысячами пурпурных и золотых бликов. Замеченные паруса резко выделялись над лазурной поверхностью Залива. Это были верхние паруса, ловившие ветер со всех краев видимого горизонта. — Это может быть только «Санта-Мария», — сказал граф, опуская трубу. — Дон Баррехо, я верю, что вы сможете размять руки и что на этот раз у вас будет случай показать моим матросам, чего стоят гасконцы. — Надеюсь, сеньор граф, что вы не оскорбите меня сомнением в храбрости прибрежных жителей Бискайского залива, — ответил искатель приключений. — Я не считаю вас новичком. — Пусть я сдохну и буду навеки проклят! Я первым прыгну на палубу «Санта-Марии». — После меня, дон Баррехо, — ответил корсар, — никто не должен ступать на неприятельский корабль раньше меня, ведь я сын корсара. — Ладно, я буду вторым, — сказал грозный гасконец. — В таком случае я буду третьим, — послышался еще один голос. |