Онлайн книга ««Погранец». Зеленые фуражки»
|
Где же Борисов? Повезло заставе с этим бойцом, настоящий следопыт. Собака в дождь след не возьмет, а якут быстро разобрался, что след кабана – всего лишь маскировка, и он привел к деревне. Надо бы его отметить. Из темноты показалась фигура человека. Нако-нец-то! Однако выходить из-за своего укрытия Федор не торопился. А когда мужчина приблизился, Федор вдруг понял, что это не Борисов. Тот в плащ-накидке был, она без рукавов. У этого же руки четко различимы. К тому же неизвестный направился в сторону границы. Федор достал из кобуры пистолет и шагнул из-за дерева в сторону: – Стой! Руки вверх, а то стрелять буду! Неизвестный бросился бежать. Федор выстрелил вверх, предупредительным, и почти сразу же со стороны неизвестного в его сторону прозвучал прицельный выстрел – Федор увидел вспышку. Следом – еще один, но со стороны деревни, и неизвестный упал. Стрелял Борисов, он и сам бежал от околицы деревни к лейтенанту. – Вы живы, товарищ лейтенант, не ранены? – Я-то жив, а этого зачем ухлопал? – Боялся – уйдет, однако. Дождь, темно, до леса недалеко… – Борисов, я же на занятиях не раз говорил – по ногам стрелять, чтобы допросить потом можно было! Зачем приходил, к кому, с какой целью… Эх! Они подошли в неизвестному. Пуля попала в спину. Федор коснулся, потом перевернул тело. Не дышит. Пуля прошла навылет, вырвав из телогрейки на груди изрядный клок, который уже пропитался кровью. Федор посветил фонариком в лицо лежащему. – Не видел его раньше? – Нет, первый раз вижу. После выстрелов собаки в деревне остервенело лаяли, но ни в одной хате не зажегся свет. Электричества в веске не было, но были керосиновые лампы, свечи. И ни один житель не вышел на улицу, чтобы узнать, что произошло. Боязливые все. Через десяток минут послышался чавкающий топот копыт, и из темноты верхом на лошадях появились пограничники. – Товарищ лейтенант, по вашему приказанию… – Отставить! Кто старший? – Сержант Песков. – Расставь людей вокруг деревни в пределах прямой видимости. Да чтобы мышь из деревни не проскочила! Никого не выпускать! – Слушаюсь! – Коня своего мне оставишь. Песков спрыгнул с лошади и протянул Федору поводья. – Утром смена будет, исполняйте. А ты, Борисов, труп охранять будешь. Сам оплошал, сам и мокнуть под дождем будешь. – Слушаюсь. Глаза у якута узкие, выражение лица бесстрастное, не поймешь – разозлился или обиделся? Федор поставил ногу в стремя и взлетел в мокрое седло. – Никого к трупу не подпускать! Утром сам приеду. – Так точно! Тронув коня с места, Федор галопом понесся на заставу, благо ехать было недалеко. Въехав на территорию заставы, он завел коня под навес, забежал в казарму и на ходу бросил дневальному: – Коня распряги, под седлом он… Сам прошел в свою комнату, одновременно служившую ему служебным кабинетом, а ночью – спальней. Но только он взялся за трубку телефона, как в комнату вошел старшина: – Здравия желаю! Выстрелы я слышал… – Ну да, я стрелял, нарушитель мертв, а убил его Борисов. Надо звонить в комендатуру… До комендатуры Федор дозвонился быстро, благо по ночному времени линия не занята, а ведь на ней – не одна застава на связи. – Дежурный по комендатуре старший лейтенант Загорулько, – услышал он в трубке. – Докладывает начальник восьмой заставы лейтенант Казанцев. На вверенном мне участке границы произошло нарушение. При попытке задержать нарушителя он стал отстреливаться и был убит. – Стрелять разучились?! По ногам надо было. – Не я стрелял, боец. – Я сейчас свяжусь с начальством и перезвоню тебе, ты от телефона не отлучайся. Федор положил трубку. – Вы бы, товарищ лейтенант, рапорт пока написали, – встал со стула старшина. – Поутру начальство нагрянет – бумагу точно спросит. Да время обязательно укажите, и действия бойцов. Главное – свое грамотное руководство преследованием нарушителя. Руководству комендатуры в отряд докладывать надо, мало того – из НКВД нагрянут. Верно старшина говорит, он калач тертый. Федор зажег лампу и уселся за стол писать рапорт. Написал уже половину страницы, но порвал – не понравилось. Начал снова – рапорт должен быть коротким, емким и понятным. В комендатуру сразу не позвонил, потому как не мог знать точно, что это не кабан, а нарушитель. Ошибку совершил, отправив бойца с лошадьми на заставу – пусть бы он следом их в поводу вел. Но об этом не написал. Пока обдумывал, затренькал телефон. Федор поднял трубку: – Казанцев у аппарата. – Приветствую, лейтенант, это капитан Сумароков. К тебе утречком подъедут Загорулько и уполномоченный из НКВД. Труп охранять! – Понял, товарищ капитан, уже охраняется. – И эти… копыта кабаньи… представь. Конец связи. В трубке наступила тишина, потом послышались гудки отбоя. Черт, они же эти дощечки с кабаньими копытами бросили там, где нашли, неподалеку от границы, от места перехода. – Старшина, подними кого-нибудь, кто отдохнуть после наряда успел – надо сменить Борисова у трупа. А он пусть ищет эти чертовы кабаньи копыта. Вдвоем с бойцом они добрались на лошадях до деревни. – Сошин, назначаю тебя на пост. Никого, кроме меня, к трупу не подпускать. – Слушаюсь! – А с тобой, Борисов, едем искать дощечки с копытами. На лошадях они отправились к контрольно-следовой полосе. Из ночной темноты раздался окрик: – Стой, кто идет? – и щелчок затвора. Это наряд добросовестно нес службу. – Лейтенант Казанцев. Старший наряда, ко мне. Пограничник подбежал. – Старший наряда боец Комаров. – Мы с Борисовым по кустам пошарим, продолжайте службу. Как будто нюх у якута был – через несколько минут на брошенные дощечки с копытами вышел. – Все четыре здесь! Борисов был мокрый, грязный, видно было, что он основательно продрог, но на его плоском лице сияла счастливая улыбка. – Молодец, Борисов! Если бы ты еще и нарушителю в ногу попал, а не в спину, сержантом был бы. – Темно было, дождь… – Вот утром начальству и расскажешь об этом. |