Книга Бей! Корсар из будущего, страница 48 – Юрий Корчевский

Затем, коверкая слова, Жан попросил доставить его в Марсель, пообещав хорошо заплатить.

Кондрат, взяв бороду в кулак, задумался.

– А сколько до Марселя этого хода?

Я прикинул расстояние до южного побережья Франции – получалось дней пять-шесть. Кто же может сказать точнее, если скорость нашего ушкуя зависит от ветра, надувающего парус. Нет ветра – и парус висит безвольно, лишая судно хода и маневра.

– И сколько он заплатит? – спросил меня Кондрат.

Я потер большой и указательный пальцы. В России да и во всей Европе этот жест был распространен и понятен любому человеку.

Жан бойко затараторил на французском, из которого я ничего не понял. Спохватившись, он перешел на сносный английский. Насколько я его понял, Жан – человек небедный, погибшее судно принадлежало ему, он понимает сомнения владельца ушкуя и готов по прибытии заплатить десять золотых луидоров.

– Слышь, Юра, что это за деньги такие?

– Ихние, навроде дублонов или флоринов.

– Вот же скупой французишка. Мы его от смерти спасли, теперь неделю до Марселя, а потом еще и назад – это же сколько времени потеряем! Скажи ему – двадцать!

Удалось договориться на пятнадцати.

Мы отвернули от берега и взяли новый курс, забирая левее, с расчетом пройти рядом с островом Корсика.

Жан сновал по кораблю, с удовольствием ел кашу с мясом. Вот сухари наши из черного хлеба ему не понравились.

За несколько дней, проведенных на судне, Жан почти сдружился с командой: был весел, не чурался работы, помогая матросам при перемене галса подтягивать шкоты. В общем – освоился. И тем неожиданнее было его поведение, когда мы уже обходили остров Корсика с севера, собираясь лечь на Марсель.

С запада к нам направился небольшой – не больше нашего ушкуя по размеру – корабль. Генуя была в дружеских отношениях с Францией, и поэтому мы к появлению их корабля отнеслись спокойно. Расстояние между нами и кораблем быстро сокращалось. И вел он себя подозрительно: явно шел нам наперерез, и, когда приблизился, стало ясно, что это военный корабль. На носу стояла маленькая пушчонка на вертлюге, на палубе сновали моряки в форменной одежде.

Приблизившись на кабельтов – меньше двухсот метров, – пушка выстрелила, и ядро шлепнулось у нас перед носом прямо по курсу. На всех флотах это был приказ остановиться.

Кондрат пожал плечами и отдал приказ убрать парус, что матросы тотчас и выполнили.

Ушкуй начал терять ход и, пройдя немного по инерции, встал. Остановился и военный корабль.

Мы увидели, как в шлюпку спустились матросы, и она шустро направилась в нашу сторону. Гребцы работали слаженно, подчиняясь командам офицера, сидящего на корме за румпелем. Что-то мне это все перестало нравиться, попадал я уже в подобные передряги.

Времени для принятия какого-нибудь решения было мало, но, как всегда в чрезвычайных ситуациях, мозг мой работал быстро.

Я метнулся в трюм, вытащил два больших кувшина с вином, купленным для команды еще в Бари. Кондрат сунулся было ко мне с расспросами, но я, рявкнув: «Потом!» – начал лихорадочно рыться в своей суме. Я вспомнил о страшном оружии властителей Европы.

Еще во Флоренции я выпросил у Агульи порошок цикуты – высушенного и растертого сока ядовитого растения. Оно и в России растет на заболоченных луговинах, по берегам рек. В полых камерах толстого, мясистого корневища цикуты, или веха, скапливается ядовитый сок. Отравление наступает быстро – в течение нескольких минут. Вначале появится горечь во рту, боль в животе, затем расстройство дыхания, бред, судороги и смерть от паралича дыхания. Конечно, я выпрашивал цикуту не для того, чтобы отравить кого-нибудь. В малых дозах в составе мазей цикуту с успехом можно использовать для лечения больных суставов. Вот о ней я и вспомнил сейчас.

Улучив момент, когда на меня никто не смотрел, я высыпал порошок в кувшины с вином. Почему мне в голову пришло именно это решение, до сих пор не пойму.

Шлюпка пристала к борту ушкуя, наши матросы сбросили веревочный трап. На борт поднялись четверо моряков в смешных шапочках с помпоном. Замыкал делегацию офицер в треуголке. Военная форма не оставляла сомнений – французские моряки.

Офицер вышел вперед, заговорил по-французски. Жан ринулся было к нему, но Кондрат удержал его рукой. Видя, что его не понимают, офицер с легкостью перешел на итальянский.

Я вышел из каюты, перевел Кондрату его слова.

– Кто хозяин судна?

Кондрат выступил вперед.

– Я.

– Наш корабль королевского флота Франции патрулирует эти воды, препятствуя перевозке оружия врагам короны. Я должен досмотреть корабль.

Не успел Кондрат уразуметь слова офицера и ответить ему, как вперед выскочил Жан. Что уж он говорил офицеру, я не понял – тараторил он быстро, да и языка я не знал, но уловил одно слово – «армада», причем Жан указал на люк трюма. Ах ты, сучонок! Лазил по кораблю и видел купленное нами на продажу оружие. Хороша благодарность, нечего сказать.

Моряки согнали команду на нос судна, офицер достал из-за поясного ремня флажок, взмахнул им. Военный корабль медленно двинулся к нам и притерся бортом. На нашу палубу перепрыгнули несколько моряков, по приказанию офицера открыли трюм, осмотрели его и вылезли, неся в руках испанскую шпагу в доказательство наличия в трюме оружия.

Офицер нахмурил брови.

– Вы перевозите испанское оружие мятежникам. Я арестовываю вас, судьбу команды решит суд. А судно будет конфисковано. Так гласит закон.

Жан ехидно улыбнулся, бросив по-английски мне:

– Взамен моего корабля я возьму этот, ведь я же помог выявить опасный груз.

Когда я перевел его слова купцам, Кондрат сжал кулаки и едва удержался, чтобы не врезать негодяю по морде.

– Пригрел змею на груди! Лучше бы ты утонул.

Нас перегнали на военный корабль, заперли в трюме.

Ксандр, Кондрат, кормчий Илья и я собрались в углу.

– Что делать будем? – смотрел на нас Кондрат.

– Что можно делать в трюме? Сидеть и ждать, – обреченно ответил Ксандр.

– Не торопитесь, друзья, – подал я голос.

Все повернулись ко мне. Я продолжил:

– Подождем немного, я оставил в каюте сюрприз. Пусть попробуют, не думаю, что удержатся от соблазна.

– Ты о чем? Очень уж туманно! – посмотрел на меня вопросительно Ксандр.

– Да так, потом скажу.

– Нет, ну каков Жан, продал за медный грош! – возмущался Илья.

– Не скажи! За грош! По суду он может получить себе наш ушкуй. Он же способствовал выявлению врагов, коими мы являемся для Франции.

– Да никто и не думал продавать испанское оружие в этих землях! – пожал плечами Кондрат.