Книга Под тремя башнями, страница 56 – Николай Дмитриев

Сам деревянный ящик, поблёскивая местами вытертой полировкой, тоже высился чуть сбоку, почему-то поставленный на попа. Рядом, как только теперь заметил Мирек, лежали снятые радиолампы, а главное, под самым окном пускал вверх канифольный дымок включенный электропаяльник.

Самого же хозяина этого богатства нигде не было, и Мирек, давая о себе знать, громко позвал:

— Ярку!.. Ты где?

— Да здесь я, здесь… — долетело из глубины дома, и в комнату, вытирая мокрые руки какой-то тряпкой, ввалился улыбающийся Ярко.

— Ты куда подевался? — спросил, здороваясь с ним, Мирек.

— Руки ходил мыть, грязный он был в середине, чистить пришлось, — и Ярко показал на радиоприемник.

— Ясно… — протянул Мирек и, приглядевшись поближе к загадочным железкам, поинтересовался: — Откуда такой добыл?

— Выменял, — со смехом пояснил Ярко. — На рыбу.

— У кого же это? — Мирек недоверчиво посмотрел на Ярку.

— У меня с утра клевало, — кладя тряпку на стол, принялся объяснять Ярко. — А когда домой шёл, Берека кривого встретил, вот и поменялись.

— Да не ври! — отмахнулся Мирек. — Это ж радиоприёмник! А то рыба.

— Ну да, приёмник, «Телефукен», — подтвердил Ярко. — Только он не работает, и Берек сказал, что аппарат этот у него вообще в сарае валялся.

— Не работает, говоришь? — Мирек скривился. — А паяльник у тебя откуда?

— Тоже Берек дал, на время. Чтоб распаять.

— Зачем распаивать? — удивился Мирек. — Может, его ещё починить можно?

— Нет, — покачал головой Ярко. — Его только на детали пустить можно, чтоб потом чего попроще собрать. Вот, смотри.

Ярко повернул к свету стоявший на столе полированный ящик, и Мирек увидел, что вся центральная панель раздроблена сильным ударом. Ярко же присел к столу и, деловито вооружившись паяльником, спросил:

— Ты по делу или так?

— По делу, — жёстко сказал Мирек и, взяв себе стул, сел рядом. — Ты про стрилянину на Ягеллонской чув?

— А як же… Кругом все болтают…

Ярко взял нагревшийся паяльник и, высунув от усердия язык, начал аккуратно, одну за другой выпаивать мелкие разноцветные детальки.

— А ты знаешь, что то в Петровича стреляли?

— Что? — от неожиданности Ярко чуть не выронил паяльник. — Брешешь?!

— Сам видел. Я был там, у балагана.

— Так… — Ярко отложил паяльник и тихо словно самому себе сказал: — Значит, бандеровец…

Мирек понял, что, похоже, Ярко уже думал об этом и спросил:

— Ты что, догадывался?

— Я видел, — коротко отозвался Ярко и после долгой паузы пояснил: — Мы как с дядькой подводой ехали, лесовиков встретили. Петрович тоже там был, со «шмайсером». Я думал он там специально…

— Сашка говорит, что Петрович «олег», — глухо заметил Мирек.

— А он что, знает уже? — встрепенулся Ярко.

— Знает, — Мирек кивнул. — Мы с ним вместе у балагана были.

— Так… — Ярко забарабанил по столу пальцами. — Знаешь, а хорошо, что мы тогда про Петровича не сказали, что на катамаране…

Слова Ярки напомнили Миреку Сашкин вопрос, и он быстро спросил:

— Почему?

— А потому… — Ярко подумал и медленно пояснил: — Он твоего отца знал, значит, спросить могли. Потом, нас с дядькой в лесу отпустил, не тронул, опять же почему? Тоже вопрос… А что мы с тобой ответить можем?

— Значит… — догадался Мирек.

— Значит, помалкивать нам с тобой надо, в тряпочку. И Сашку попросить, чтоб не болтал.

— Я попробую, — неуверенно пообещал Мирек.

Приятели переглянулись и, понимая, что вопрос с Сашкой сложен, на какое-то время умолкли. Мирек перебирал снятые детальки, а Ярко начал вытягивать из радиоприёмника странную нитку.

Уходя от собственных мыслей, Мирек спросил:

— Это что ещё за хвост?

— А это верньер, чтоб станции ловить.

Ярко показал на гребёнку, к оси которой с одной стороны был прикреплён приличных размеров диск, туго обмотанный этой самой ниткой.

— Как это? — не понял Мирек.

— А вот так, — Ярко крутнул диск, и гребёнка спряталась внутрь таких же, но неподвижных пластинок, образовав компактную решетчатую коробочку.

— Ясно, — вздохнул Мирек и, хотя ничего ему ясно не было, он бросил расспросы про радиоприёмник и вернулся к главному: — Значит, договорились?

— Договорились, — Ярко наконец-то отмотал нитку. — Вот только Сашка…

— А что Сашка? — начал рассуждать вслух Мирек. — Про отца скажет, так лесничий всех лесников знать обязан, а то, что на речке тогда подвозили, так кто ж знал?

— А то, что патрулю не сказали? — напомнил Ярко.

— Да забыли, растерялись, не подумали.

— Годится, — кивнул Ярко, и тут Мирек задал главный, мучивший его всё время вопрос:

— Как думаешь, откуда Петрович про Крыжа узнал, чтоб нас предупредить. И чтоб мы опасались. А то он мне на днях опять встретился и пуговицу всучил.

Мирек вовсе не хотел говорить Ярке о своём более чем близком знакомстве с Крыжом, становившемся теперь даже опасным, а про камин он вообще помалкивал.

— Откуда, откуда… — Ярко хмыкнул. — Да тот Крыж тогда в лесу вместе с Петровичем был, как мы с дядькой ехали.

— Что? — ахнул Мирек. — И ты не сказал?

До Ярки только теперь дошло, как они с Миреком замешаны в эту историю, и он растерянно забормотал:

— Дак, оно… Кто ж думал. — Он покрутил головой. — Смотри, как вышло…

— Да, уж точно вышло… — Мирек сокрушённо вздохнул. — Теперь нам остаётся не проболтаться…

Разговор с Яркой только растревожил Мирека, и, хотя они обо всём вроде как договорились, на обратном пути хлопца мучили всё те же мысли. Даже больше, ведь если раньше Крыж был вроде как в стороне, теперь фигура нищего приобрела зловещий оттенок, и сейчас, возвращаясь от Ярки к себе домой, Мирек ломал голову, как ему быть дальше. Этот Крыж не только совал ему пуговицы, а сумел, пусть обманом, но вовлечь его в свои дела и вольно или невольно превратить и самого Мирека, и Сашку в своих пособников, а значит (это хлопец понимал хорошо), при случае такое может выйти боком…

Заодно Миреку вспомнился и давний разговор с майором, когда он сам указал тому на Крыжа, больше того, проводил к вроде бы явке в парикмахерской. То, что именно там находится бандеровская явка, сейчас Мирек был просто убеждён, и именно это придало ему уверенности.

Какое-то время Мирек решал, не обратиться ли снова к майору и рассказать ему всё как есть, но тогда пришлось бы впутывать Сашку. А уж это могло привести к чему угодно. Подумав малость, Мирек решил о тайнике просто умолчать, мысленно оправдывая себя тем, что он всё равно пуст, и, кроме никому не нужных патронов, там ничего нет.