Онлайн книга «Могила моей сестры»
|
– Трейси! – Я сказала, иди спать. – Очень плохо. Сара подошла к краю кровати, на ней была одна из ночных рубашек Трейси. Подол волочился по полу. – Можно поспать с тобой? – Нет. – Но мне в комнате страшно. Трейси притворилась, что продолжает читать. – Как это тебе страшно в своей комнате и не страшно прятаться под одеялом? – Не знаю. Но так получается. Трейси покачала головой. – Пожалуйста, – упрашивала девочка. Трейси вздохнула. – Ладно. Сара запрыгнула в постель, перелезла через сестру и шмыгнула под одеяло, а устроившись поуютнее, спросила: – Ну, и как это? Трейси оторвалась от книги. Сара лежала, уставившись в потолок. – Что как? – Целоваться с Джеком Фрейтсом. – Иди к себе спать. – Не думаю, что я когда-нибудь буду целоваться с мальчишками. – Как же ты собираешься выйти замуж, если не будешь целоваться с мальчишками? – Я не собираюсь выходить замуж. Я собираюсь жить с тобой. – А если я выйду замуж? Сара задумчиво наморщила лоб. – Тогда я не смогу жить с тобой? – У меня же будет муж. Сестра погрызла ноготь. – Но мы все равно сможем видеться каждый день? Трейси подняла руку, и Сара прильнула к ней. – Конечно, сможем. Ты моя любимая сестренка, хотя и такая гадина. – Я твоя единственная сестренка. – Спи. – Не могу. Трейси положила Диккенса на тумбочку и, накрывшись одеялом, протянула руку, чтобы погасить лампу на спинке кровати. – Хорошо, закрой глаза. Сара закрыла. – А теперь глубоко вдохни и выдохни. Когда Сара выдохнула, Трейси спросила: – Готова? – Готова. – Я не… – Я не… – повторила Сара. – Я не боюсь… – Я не боюсь… – Я не боюсь темноты, – проговорили они хором, и Трейси выключила свет. Глава 10
Когда Рой Каллоуэй был помоложе, то любил говорить, что он «крепче, чем двухдолларовый стейк». Он мог спать лишь по нескольку часов в сутки и взял день по болезни лишь один раз за тридцать с лишним лет. В шестьдесят два года становилось тяжелее продолжать такую жизнь или убеждать себя, что ему это нравится. За последний год его дважды свалил грипп – первый раз на неделю, второй на три дня. В эти дни на месте шерифа его замещал Финлей, и жена Каллоуэя не преминула указать мужу, что город в его отсутствие не сгорел дотла и не подвергся валу преступности. Каллоуэй повесил пальто на крючок за дверью и позволил себе полюбоваться радужной форелью, которую когда-то выловил на реке Якима. Рыбина была прекрасна – двадцати трех дюймов [10] в длину и чуть меньше четырех фунтов [11] весом, с ярким подбрюшьем. Нора в его отсутствие набила ее и повесила на стене у него в кабинете. Последнее время она пилила его, чтобы вышел на пенсию, и рыба была необходима, чтобы ежедневно напоминать ему: он может выловить еще одну такую же. Жена была тонкой натурой. Каллоуэй говорил ей, что город еще нуждается в нем, что Финлей еще не готов. Он не говорил о том, что сам нуждается в городе и в работе. Мужчина не может заниматься только рыбалкой и гольфом, всему есть мера, а к путешествиям он никогда не был склонен. Шериф терпеть не мог мысли о том, что станет одним из «тех парней», которые на борту круизного лайнера носят белые ортопедические ботинки с мягкой подошвой, делая вид, будто имеют с остальными еще что-то общее кроме того, что находятся в шаге от могилы. – Шеф? – раздался голос в динамике. – Я здесь. – Мне показалось, что вы прокрались в кабинет. К вам пришел Вэнс Кларк. Каллоуэй посмотрел на часы. 6:37. Не он один работал допоздна. Шериф ожидал встречи с седар-гроувским окружным прокурором, но думал, что тот не появится до утра. – Шеф? – Пошли его ко мне. Каллоуэй сел за стол под плакатом, который сотрудники подарили ему, когда он стал шерифом. Правило № 1: Шериф всегда прав Правило № 2: См. Правило № 1 Он задумался. Силуэт Кларка прошел за дымчатыми стеклянными панелями к двери кабинета Каллоуэя. Прокурор один раз постучал и вошел, прихрамывая. Годы занятий бегом взяли свою дань с коленей Кларка. Каллоуэй откинулся в кресле и положил ноги в ботинках на угол стола. – Беспокоит колено? – Болит, когда холодает. Кларк закрыл дверь. У него был виноватый вид, но это не было необычно. Монашеский кружок волос открывал весь лоб, который как будто постоянно морщился. – Может быть, пора бросить бег, – сказал Каллоуэй, хотя и знал, что Кларк не бросит бег по той же причине, по которой он сам не уходит с места шерифа. Что еще ему останется делать? – Может быть. – Кларк сел. Над головой гудели флуоресцентные лампы. У одной был раздражающий тик, она то и дело мигала, будто собираясь выйти из строя. – Я слышал известие. – Да, это Сара. – И что нам теперь делать? – Ничего. Кларк наморщил лоб. – А если они найдут в могиле что-нибудь противоречащее показаниям? Каллоуэй опустил ноги на пол. – Это случилось двадцать лет назад, Вэнс. Я постараюсь убедить ее, что теперь, когда мы нашли Сару, пусть мертвые хоронят мертвецов. – А если не сможешь? – Смогу. – Раньше не смог. Каллоуэй качнул голову куклы Феликса Эрнандеса [12] , которую ему подарил на Рождество внук, и посмотрел, как она кивает и вздрагивает. – Ну, на этот раз я просто поработаю лучше. Кларк словно глубоко задумался, потом сказал: |