Онлайн книга «Сотовая бесконечность»
|
– Вы нарушаете режим, установленный командованием. Если сейчас же не разойдётесь, я вас, в натуре, быстро арестую всех! И будете сидеть до утра в холодной! Понятно? – Дурак ты, Славка! – проскрипел Михалыч, поднимаясь с бревна и забирая телогрейку. – Дураком был, дураком, видать, и помрёшь! – Что-о-о? – Лицо Михайловского перекосило злобой. Но кричал он уже в спину старому партизану. – Что слышал! – Валя, вслед за стариком, развернулась к нему спиной. – Дурак и есть! – А ну, боец Зартиссян, стоять! – заорал вдруг Славка, передёргивая затвор. – Стоять, я сказал! Славка направил Вале в спину ствол своего автомата, но тут поверх оружия легла широкая сильная ладонь Семёна Велихова. – Не дури, Славка! – прогудел конюх, пригибая автоматный ствол к земле. – Непотребство творить негоже, да ещё и по пустякам. – По пустякам?! – взвился побелевший Михайловский. – Да я вас всех щас… Велихов по короткой дуге обрушил локоть на височную область Славкиного черепа. Сам Михайловский экстренно прервал свою речь и рухнул к ногам Семёна. – Слышь, Серёга! – обратился Велихов к танкисту. – Помоги дурака на гауптвахту отволочь. Пускай охолонет маненько, жеребец. Война кругом, а он любови захотел. – Война не война, а й без любви жизнь не жизнь, – возразил Серёга. – Убьют жеребца завтра – и поминай как звали. А так хоть сынок остался бы – глядишь, и род продолжится. – Во-во. Шоб было кому помирать в наступной войне, – проворчал Семён, берясь за плечи дежурного по расположению. – Сдаётся, вся эта любовь и придумана для бесперебойного порождения свежего пополнения. Всё-таки они люди. Не совсем звери (хотя частенько с виду особой разницы не заметно). Разумность предполагает наличие неких моральных устоев. Будучи людьми, они были вынуждены искать оправдание собственной агрессивности. Или хотя бы видимость оправдания. В их философии есть постулат, который, возможно, многое объясняет: ВОЙНА ВСЁ СПИШЕТ. Всё, что нельзя делать в мирном состоянии, разрешено во время войны. Они понимали, что всегда и во всём удерживаться от агрессии не удастся… И они хотя бы попытались РАЗГРАНИЧИТЬ, отделить, обособить мир и войну. Не все из них, конечно, ищут оправданий собственной изначальной склонности к насилию. Какие-нибудь племена в африканских (и не только) джунглях (и не только), век за веком воевавшие друг с другом, а затем с «белыми» колонизаторами, вряд ли подводили философский базис под свои поступки. Не подводили они его, и продавая за бусы и зеркальца в рабство собственных соплеменников. Хотя всех под одну гребёнку тоже нельзя причесать. Разные встречались племена. Вслед за наблюдаемыми она бывала в пресловутых джунглях. И в саваннах-прериях бывала. И на океанических островах тоже… Дикие каннибалы, ритуально поедавшие пленников, выглядели более честными и чистыми, по большому счёту, чем «высокоцивилизованные» гитлеровцы, «переработавшие» на мыло и абажуры десятки миллионов человеческих жизней в своих концентрационных лагерях, или сталинские «орлы», превратившие не меньшее количество людей просто в навоз. Уровень цивилизованности не является критерием, определяющим степень ЧЕЛОВЕЧНОСТИ. Определяет её отрицательное или положительное отношение к необходимости воевать. Всё-таки они понимают, что война, несмотря на все её привычные и очевидные преимущества, не есть ДОБРО. * * * – Йана? Йанка-обезьянка? Ты-ы?! Девушка вздрогнула, уронила трубочку в стакан. Медленно, как во сне, повернула голову. На неё, широко улыбаясь, смотрела хорошенькая незнакомка лет двадцати пяти. Высокая длинноногая брюнетка. Пожалуй, немного ярковатый макияж. Волосы крашеные, несколько пересушенные. Так, в общем, ничего особенного. – Не узнаёшь, что ли? – девица шагнула к ней и развела руки в стороны. – Две тысячи триста восемьдесят пятая школа, тринадцатый класс! Ну?.. Йана присмотрелась повнимательнее. Мысленно перебирая черты былых подружек, засомневалась. Хотя… Хотя, может?.. – Тиня? Малова? – девушка прищурилась, приглядываясь повнимательнее. – Узнала! – взвизгнула незнакомка, и улыбка стала ещё шире. Да и незнакомка ли? Теперь Йана её определённо узнала. Да! Та самая Тинька Малова, которая припёрлась напаленной на выпускной и вырубилась, когда ей вручали сертификат об окончании… Особо близкими подругами они никогда не были, но общались в школьные годы достаточно часто. – Конечно, узнала! – девушки обнялись и обменялись поцелуями. – Садись! Тинька плюхнула на пол возле столика небольшую спортивную сумку и уселась на соседний стул. – Что, я так сильно изменилась? – первым делом осведомилась она и кокетливо хлопнула интенсивно накрашенными глазками. – Надеюсь, в лучшую сторону? – И, не дожидаясь ответа, призналась: – Я тебя тоже не сразу узнала. Смотрю, ты, не ты… – Я, Тинюха, я! – Йана взмахом руки подозвала официанта. – Надо эту встречу отметить! – Конечно! – мурлыкнула та в ответ. – Слушаю вас, девушки! Высокий, плечистый, светловолосый, с идеально уложенной причёской мужчина слегка наклонился, и наградил их ослепительно-белой профессиональной улыбкой. – Мне сто грамм «Ката» и пачку «Думы», розовые. Тинюша, ты что будешь? Тиня тем временем углубилась в изучение поданного меню. – Я? Я, наверное, буду… Скажите, а вот этот коктейль, «Кртаин», его поджигают? – Конечно! – очередная улыбка. – Тогда «Кртаин» и двойной кофе! – И мне чашечку, – добавила Йана. – Это всё? – Да! – Тиньяна нетерпеливо повернулась к былой однокашнице и оскалила все тридцать два зуба. – Ну? Рассказывай! – Да мне-то о чём рассказывать? – отмахнулась Йана, прихлебнула свежевыжатого апельсинового сока. – Вот после тренировки зашла в бар, сока выпить. Устала что-то сегодня… – А ты здесь часто бываешь? – Малова извлекла из сумочки тёмно-коричневую пачку сигарет с золотым тиснением, закурила, окутываясь клубами остро пахнущего едкого сизого дыма. – Я только второй раз. – Фу-у! – Йана скривилась, разгоняя рукой дым. – Ты так и не бросила курить дрянь? – Да что ты? – Тинька захихикала. Совсем как тогда, в школе. – Это же «Праит»! Пытаюсь вот бросить курить вообще. А это специальные сигареты, чтоб бросать! Она протянула Йане пачку, дабы та сама удостоверилась, что это не наркота. В список трав, перечисленный на боку пачки, входили многие ингредиенты. Вот только табака и дурьяна не было. |