Онлайн книга «Без пощады»
|
– Я понимаю, что смерть. Просто слово какое отвратительное – «убыль». «А впрочем, чего тут отвратительного, если разобраться? Была Исса Гор на этом свете. И убыла. На тот». – И подпись, – продолжала Риши, проведя пальцем по самой нижней строке. – Заместитель председателя Комитета Гривасп Курдсикх. – Спасибо, Риши, – одними губами сказал я. – Не за что, – как ни в чем не бывало отвечала она. Странное дело, но Риши либо не понимала, что каждое напоминание о погибшей Иссе заставляет мою душу сжиматься от боли, либо не хотела этого понимать, либо… Либо все она понимала. Но считала, что доставлять мне эту боль – ее непосредственная обязанность. А может, все дело в том, что пехлеванов и заотаров с младых ногтей учат относиться к душевной боли как к Учителю, который ведет их сквозь тьму невежества к Знанию – по крайней мере так объяснял Кирдэр. И тогда получается, что Риши вовсе не мучила меня. Но учила… Эх, учительница первая моя, Риши Батьковна! – Это тебе. – Риши положила бумагу мне на колени. – Теперь ты совсем свободен. Можешь найти себе другую девушку. И жениться на ней. – В общем, мне еще с «Яузы» очевидно, что я свободен. – Свои слова я сопроводил горькой усмешкой. – Но только вот незадача: девушки нет, жениться мне не хочется… И вообще… Война! Наконец в крупных миндалевидных глазах Риши засветилось что-то похожее на неподдельное человеческое сострадание. Она положила свою белую, хрупкую руку на мою волосатую, немытую ручищу. И, кротко вздохнув, умолкла. Признаться, этот ее жест мне понравился. Была в нем какая-то материнская, особенная нежность. А может быть, и не материнская нежность там была? Мою голову посетила очередная догадка. «А вдруг она приехала сюда и привезла эту бумагу потому, что рассчитывает меня на себе женить? Мало ли что у нее в голове? Ведь это она, Риши, кричала тогда, на „Яузе“, что заставит себя полюбить? Может быть, час настал, и вот прямо сейчас меня начнут заставлять?» Видимо, душевная смута явственно прочитывалась на моем лице. Риши плавно сняла свою руку с моей и сказала: – Только ты не подумай, Александр, что я хочу осквернить память Иссы. Я ничего от тебя не требую. И, очень тебя прошу, забудь все, что я тебе тогда говорила. – Тогда – это когда? – И у фонтана, и в зале ожидания, в космопорте имени Труда. И на «Яузе» тоже. – То есть ты меня больше не любишь? Гм… За это нужно выпить! – Я приобнял Риши за плечи. Но она отстранила мою руку. Мягко, но решительно. – Нет. Я по-прежнему люблю тебя, Александр, – сказала Риши без тени улыбки. – Значит, выпить нужно за это! – буркнул я и потянулся к графину. Но Риши накрыла свою стопку ладонью – мол, с меня хватит. Этому жесту, и это я помнил совершенно отчетливо, научил ее Коля Самохвальский тысячу лет назад. – Что ж, тогда я выпью за все это сам. – Я быстро наполнил свою стопку и тут же, вполне по-хамски, опрокинул ее. Впился зубами в яблоко, запеченное в хрустящем тесте. – Да, я люблю тебя. И буду любить всегда. Но… Хрум-хрум… – Но… У меня есть жених. Его зовут Римуш. Он пехлеван. Врач. Я едва не поперхнулся. Риши всегда знала, чем меня удивить. И, честное слово, я был удивлен! Почти так же сильно, как когда ожили камушки Злочева! – И давно это? – Что? – И давно у тебя… э-э-э… жених? – Больше месяца. Мы познакомились в госпитале, куда я попала после «Яузы». – Классика жанра, – проворчал я с набитым ртом. – Только в фильмах обычно бывает наоборот. Он – ранен. А она – его лечит. Но вы с Иссой всегда были оригиналками. – Ты ревнуешь? – спокойно спросила Риши. Я задумался. Странное дело: сказать «да» у меня не поворачивался язык. И все же какой-то укол, ну, может быть, крохотный укольчик в самую сокровенную часть моей души я после слов Риши ощутил. Может, не в нежных чувствах к Риши здесь было дело. А в инстинкте собственника – ведь мысленно я уже считал Риши «своей». Ну, не то чтобы совсем уж своей… Скорее «потенциально своей». По крайней мере в тысячу крат более своей, чем официантку Забаву. – Ты не ответил, – настаивала Риши. – Тебе важно узнать ответ на этот вопрос? – спросил я, про себя отмечая, что говорю сейчас как хрестоматийный пехлеван. Определенно, лагерь если и не преобразил меня духовно – как мечталось его устроителям, – то по крайней мере приобщил к клонской риторике. – Да. – А что этот ответ изменит? – Ничего. – То есть… даже если я скажу сейчас, что люблю тебя до безумия, ты все равно выйдешь замуж за своего доктора Пилюлькина? – Не поняла последнего слова… И переводчик не берет… Пи… Пилю? Как ты сказал? – Риши наморщила лоб и легонько стукнула по горошине в ухе ногтем указательного пальца. – Пилюлькина, – подсказал я. – Но это не важно. Это просто шутка. Я имел в виду твоего жениха. – Я в любом случае выйду за Римуша. Мы уже подали заявление в Комитет по Делам Личности. Хочешь покажу? – Риши снова принялась копаться в сумке. – Не нужно показывать. – Как хочешь, Александр. – Так вот: если мой ответ все равно ничего не меняет, я его давать не буду. – Но почему? – Риши посмотрела на меня с удивлением. – Ведь всем людям хочется знать правду! – Я не отвечу тебе потому, что сам не знаю эту правду. Понимаешь? Не знаю! – Последние слова я почти проорал. Из-за занавески показалась встревоженная мордашка Забавы – вероятно, ее привлекли мои крики. «Прекратите шуметь, не то я позову городового», – читалось в ее глазах. – Все в порядке, – сказал я Забаве. – Мы просто давно не виделись… У меня эмоциональный всплеск. Мы – я и Риши – сидели на диванчике в «моей» кабинке трактира «Царская охота». И сообща сходили с ума. Сначала Риши рыдала, да-да, у меня на плече. Рыдала тихо, как воспитанная девочка. Время от времени она деликатно сморкалась в свой носовой платок – кстати, такой же черный и шелковый, как ее платье. Шарф Риши сиреневой лужей лежал у моих ног. Я и не думал ее утешать. Успокаивать – тоже. Зачем? – Как плохо все получается, Саша! – говорила она. – Да ладно там, плохо… Нормально получается. Живы – и ладушки… – Но почему все получается так плохо? – гундосила Риши сквозь слезы. – Потому что перпендикуляр, – бездумно отвечал я. – Но почему погибла Исса, а не я? – Потому что потому… – Была бы жива Исса, все это было бы не так гадко… А так получается, если бы я тогда не заперлась в рубке, все повернулось бы по-другому. Исса не погибла бы… Понимаешь, теперь я просто не могу иметь с тобой никаких отношений! Исса стоит у меня перед глазами! Как призрак! Если бы я не была тогда такой дурой, у вас с Иссой был бы шанс на счастье! Или же шанс на счастье был бы у нас с тобой! |