Онлайн книга «Богоборцы из НКВД»
Председатель: Значит, вы занимаетесь все в одном помещении? Патриарх: В общем помещении. В этом, кажется, нет ничего преступного. Председатель: Епархиальный совет, управляющий епархией были там же? Кажется, и Синод? Вы не помните, чтобы после такой дискуссии отменялась какая-нибудь из ваших резолюций? Не было таких случаев? Патриарх: Я такого случая не припомню. Впрочем, вы, вероятно, разумеете… Председатель: Что? Патриарх: Насчёт новшества богослужений — раскрытия церковных ворот? Председатель: На эту тему вы и дискуссировали? Кто говорил вам на эту тему? Речь шла, вероятно, о священнике, который ввёл эти новшества? Патриарх: Да, говорили члены Епархиального совета. Председатель: А архиепископ Никандр говорил с вами на эту тему? Патриарх: На эту тему, я думаю, не говорил, потому что это было при покойном митрополите Евсевии. Председатель: Кто же вам доказал, что нельзя допускать новшеств? Патриарх: Нельзя сказать, что доказали, так как отец Борисов ссылался на такое основание и делал вывод, который был неправилен, поэтому я и взял назад резолюцию, которую раньше дал по поводу вводимых им новшеств. Председатель: Значит, такой случай был, и из того факта, что вы живёте вместе, можно сделать предположение, что он был не единственный? Патриарх: Это не преступление, а их долг. Они ближе стоят к народу и к Никандру и могли заявить мне, что это неудобно — такое воззвание. Председатель: К вам никто из обвиняемых не обращался по этому поводу? Вот о Борисове? Патриарх: Не помню, кажется, Добролюбов обращался. Председатель: А через кого вы дали ваше первое распоряжение служить при открытых дверях и через кого оно было отменено? Патриарх: Мною самим было взято обратно. Председатель: Вот по вопросу о послании такой предварительный обмен мнений, который вы называете дискуссией, не происходил? Патриарх: Не происходил, и я сожалею, что батюшки высказались только здесь. Председатель: Значит, у вас на квартире происходило управление всей иерархией в целом и московской в частности? Патриарх: Кажется, я для того и поставлен Собором, чтобы управлять. Председатель: В чём выражается это управление? Чем, собственно говоря, и кем вы управляете? Патриарх: Русской Церковью. Для этого нужно взять ваше постановление. Председатель: Перед Трибуналом прошли некоторые свидетели, которые указывали, что управление распадается на самостоятельные части. Вот вы здесь стоите — глава всей епархии. Трибунал спрашивает вас: как идёт ваше управление? Патриарх: Для того чтобы дать точные показания, я просил бы разрешения взять Положение соборное о правах и преимуществах патриарха. Председатель: Оно когда было издано? Патриарх: Тотчас же после Собора, в семнадцатом году. Председатель: До декрета об отделении Церкви от государства? Значит, с существующим положением Церкви в государстве в связи с декретом об её отделении оно не согласовано? Патриарх: Да. Председатель: Как же можно на него ссылаться? Патриарх: Но не было нужд его согласовать. Председатель: Значит, вы живёте по законам своим, которые не связаны с советским законодательством? Патриарх: Да, но мы признаём и советские законы. Председатель: Из ваших показаний у Трибунала сложился вывод, что вы считаете, что церковным имуществом нельзя распоряжаться без специального распоряжения, данного в порядке иерархического управления? Патриарх: С точки зрения церковного канона, а не советского правительства. Председатель: Что же, в конце концов, для вас более важна точка зрения советского правительства или иная? Патриарх: Для меня как для церковника… Но я подчинён советской власти. Председатель: Если вам канон предписывает церковным имуществом управлять, а декрет говорит, что имущество принадлежит народу и им может распоряжаться только советская власть, вы считаете в данном случае необходимым подчиниться канонам и незаконно управлять церковным имуществом или соответствующему законодательству, на этот предмет существующему в государстве? Патриарх: Управлять церковным имуществом я не могу по той причине, что оно от меня отнято. Как вы изволите знать, папа считал себя государем без государства, когда итальянское правительство отняло у него имущество. Председатель: Вы считаете, что и вы государь, от которого отнято церковное имущество? Патриарх: Конечно. Председатель: Это формально, а по существу дела вы считаете, что церковное имущество принадлежит духовенству? Патриарх: Нет, Богу, а по канону — Церкви. Председатель: Понятно, что если вы так оцениваете имущественное право, то духовные лица считают себя обязанными владеть им и управлять. Патриарх: Нет, мы привлекаем и другой элемент. Председатель: Самый факт, что вы в послании устанавливаете, что некоторые сосуды нельзя брать, доказывает, что церковным имуществом этой категории может распоряжаться только иерархическая власть. Патриарх: Поэтому я и просил приходские советы, что, когда будут отбирать, чтобы они просили о замене сосудов равноценным капиталом, на что было обещание. Председатель: Вы просили епархиальные советы? Значит, проект о том, чтобы состоялись заявления об отмене, тоже исходил от вас? Патриарх: Вы сказали — епархиальные, а я говорил — приходские, и в этом нет ничего такого. С просьбой можно обращаться? Председатель: Можно. Итак, это от вас исходило? Патриарх: Нет, это не точно — и от других. Председатель: Но предложение это внесли вы? Патриарх: Вносить не вносил, но когда приходили — говорил. Председатель: Какую форму управления паствой вы применяете? Ну вот мы знаем послание. Какими ещё путями вы управляете паствой в смысле передачи людям ваших мыслей, воли, указаний, распоряжений и т. д.? Как осуществляется ваша работа? Патриарх: Мы с паствой непосредственно не прикасаемся, а приходится прикасаться с архиереями, которые от себя с духовенством. Председатель: Значит, вы сообщаетесь с паствой по иерархической лестнице? Патриарх: Да — патриарх, Синод, епархиальный архиерей, викарий, затем благочинные и т. д. Председатель: Вы знаете, что церкви переданы в распоряжение группы верующих, и никаких объединяющих организаций, в том числе и иерарха, как юридического лица, декрет не предусматривает? Патриарх: Знаю. |