Онлайн книга «Сладкая вендетта»
– Что происходит между Лазарусом и Харриет? – вдруг спросил Джек. – Они язвят друг над другом так же регулярно, как в соборе Святого Павла бьют колокола. Ева тихо хихикнула. – Всем ясно, что они друг к другу неравнодушны, но оба слишком упрямы, чтобы это признать. – Почему, что в этом плохого? – Не очень хорошо, если между оперативниками «Немезиды» будут романтические отношения. Но, думаю, дело еще и в том, что они боятся. – Из-за того, что у тебя такая боевая подготовка? Ева надула губы. – Что, если один из них проявит инициативу, признается в своих чувствах и будет отвергнут… думаю, ни Харриет, ни Лазарус не хотят рисковать, боятся испытать боль разочарования. Поэтому они просто подтрунивают друг над другом и тем самым очень развлекают всех нас. Некоторое время Джек молчал. – Если они друг друга хотят, – наконец произнес он, – то черт с ними, с правилами, и с тем, что потом может быть больно. Ева невольно приподняла брови. – Ты правда так думаешь? Он пожал плечами. – Жизнь имеет обыкновение ускользать между пальцев и оставлять тебя ни с чем. Может, если нам дается шанс на что-то хорошее, надо хватать его двумя руками? Не зная, что ответить, Ева поднесла к губам бокал с шампанским. Имел ли Джек в виду только Харриет и Лазаруса или нечто большее? «Черт возьми, я не могу думать об этом сейчас!» Наконец Ева тихо сказала: – Джиллинга все еще не видно. – Если он старается тереться среди аристократии, – ответил Джек, – он придет. Они продолжили неторопливо прогуливаться по залу, наблюдая за представителями высших слоев британского общества. – Посмотри вон на ту женщину возле чаши с пуншем, – прошептала Ева. – В зеленом атласе и бриллиантах. Она три раза откупалась от шантажиста, чтобы никто не узнал о ее сыне, которого она родила до того, как вышла замуж. – А вон тот тип со снобистским видом возле третьего окна? – сказал Джек. – С большим животом и кустистыми бакенбардами. – Это сэр Денхол Браунтон. Ева вспомнила, что он баронет и испытывает особенную ненависть к идеям, направленным на оказание помощи бедным. – Он платит шлюхе двадцать фунтов за то, чтобы она его порола. Во всяком случае, пять лет назад платил, – добавил Джек. – Может быть, теперь цена выросла до тридцати фунтов. Ева мрачно улыбнулась. – Секреты. Они здесь есть у всех, начиная от застенчивой дебютантки и заканчивая почтенным патриархом. Секреты были самые разные – сексуальные извращения, финансовые нарушения, постыдные пристрастия, кражи. Джек фыркнул: – Глядя на них, никогда не догадаешься. Они дефилируют тут с таким важным видом, как будто, когда они чихают, у них из носа сыплется золото. – Когда я ходила с моими родителями выпрашивать пожертвования, – сказала Ева, глядя на танцующих, – я подозревала, что у светского общества два лица. Позже, когда я вступила в «Немезиду», поняла, что их намного больше. И ни одно из них не настоящее. – Но люди вроде нас, – сказал Джек, – знают, кем они являются на самом деле. – Они не такие уж плохие, – заметила Ева. – Всего лишь несовершенны. Как и все люди. – Несовершенны? – Им свойственно совершать ошибки. Лицо Джека помрачнело. – Да. Видит Бог, я совершил их множество. По залу поплыли первые такты вальса. Пары стали занимать места на полу. Когда-то вальс считался неприличным танцем легкомысленных женщин и мужчин сомнительного морального облика, но все изменилось. Теперь незапятнанные дебютантки держались за руки и плечи холостяков с безупречной репутацией под одобрительными взглядами родителей. Пары закружились в ритме вальса, и Ева не могла не признать, что эта карусель из светлых шелков и темных вечерних костюмов представляла собой очень красивое зрелище. Танцы входили в программу аристократов, поэтому каждый двигался по залу с точностью механического прибора. Дамы, как юные, так и не очень, сияли, глядя на лица своих кавалеров, а джентльменам дозволялось не только положить руку на спину дамы, но поговорить с ней в относительном уединении. Идеальная обстановка для ухаживания и флирта. Глядя на кружащиеся пары, Джек заметил: – У нас в Бетнал-Грин танцы были малость погрубее. – Я тебя потом научу. – Как только у Евы вырвались эти слова, она вдруг поняла, что ей было бы приятно учить Джека танцевать вальс. – Ты, наверное, прирожденный танцор. Возможно, так оно и есть, ведь, несмотря на крупные размеры, Джек двигался с удивительной ловкостью. – Согласен брать уроки, – сказал он. – Если это означает, что я смогу время от времени заглядывать в вырез твоего платья. – Очень поэтично, Джек. – Ева притворно вздохнула. Губы Далтона сжались в жесткую линию. – Я не умею говорить красивые льстивые слова, – грубовато сказал он. – Я только знаю, что мне нравится на тебя смотреть. Щеки Евы запылали. Такие простые слова, да еще и сказанные грубым тоном, подействовали на нее гораздо сильнее, чем она могла ожидать. Пока Ева силилась придумать, что ответить, к ним подошел джентльмен средних лет с густыми белыми бровями и увешанной медалями лентой на груди. Он выглядел несколько озадаченным. – Лорд Чалтон, – сказала Ева, приседая в глубоком реверансе. Потом выпрямилась и протянула барону руку. – Для меня большая честь получить ваше приглашение. Он склонился над ее рукой, но по-прежнему выглядел сбитым с толку. – Это для меня честь, э-э… Ева рассмеялась, словно в ответ на шутку, потом ее смех медленно стих, как если бы она вдруг поняла, что он не шутит. – Миссис Уортингтон, – подсказала Ева. – Элоиза Уортингтон. Из Олнука. Вдова Лоуренса Уортингтона. Помню, он с такой теплотой вспоминал вас и ваши с ним времена в Кембридже, вы вместе побеждали, выступая за лодочный клуб колледжа. Вы, конечно же, не забыли! Несколько мгновений барон молчал, но Ева мило улыбалась ему, совершенно уверенная, что ее покойный муж и Чалтон провели много часов, гребя в одной лодке в Кембридже. Наконец барон кивнул. – Миссис Уортингтон, конечно. Я рад, что вы смогли прийти. И с опаской покосился на Джека. – Надеюсь, с моей стороны было не слишком самонадеянно привести друга, – сказала Ева, улыбаясь. – Лорд Чалтон, это мистер Джон Даттон из Сиднея. Вы слышали о «Даттон Кеттл Компани», конечно. Джек бесстрастно протянул руку для рукопожатия. |