Онлайн книга «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье»
|
Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела улыбнуться. – Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, – проговорила она, едва сдерживая смех. – Ведь в нем сидели вы! – Пришлось мне лягнуть его ногой, – отвечал Рыцарь без тени улыбки. – Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как… как… как… ром! – Ну, это совсем другая крепость! – заметила Алиса. – Уверяю тебя, тут были всякие крепости – и та, и эта! В волнении Рыцарь воздел руки к небу – и тотчас вылетел из седла и шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было неожиданным – на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле, и Алиса боялась, не ушибся ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но, услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она успокоилась.  – Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было неосторожно – взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином! – Как это вы можете говорить вниз головой, да еще так спокойно? – спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы. Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу. – Неважно, где находится мое тело, – сказал он. – Мой ум работает, не переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже моя мысли! Да-да! Чем ниже – тем глубже! Помолчав, он прибавил: – Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его, пока ел второе! – И его успели приготовить на третье? – спросила Алиса. – Вот это быстрота! – Нет, – протянул задумчиво Рыцарь, – на третье не успели! Не успели на третье! – Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга в день? – Нет, не на завтра! – повторил Рыцарь все так же задумчиво. – На завтра не успели! Он повесил голову и мрачно произнес: – Боюсь, что его вообще не приготовили! Боюсь, что его вообще никогда не приготовят! А какое это было остроумное изобретение! – А из чего он делается? – спросила Алиса, желая хоть как-то его приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом. – В основном из промокашки, – отвечал Рыцарь со стоном. – Боюсь, что это не очень-то вкусно… – Одна промокашка, конечно, не очень вкусна, – прервал ее с волнением Рыцарь. – Но если смешать ее еще кое с чем – с порохом, например, или с сургучом – тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить… Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности – в эту минуту она думала только о пудинге. – Ты загрустила? – огорчился Рыцарь. – Давай я спою тебе в утешение песню. – А она очень длинная? – спросила Алиса. В этот день она слышала столько стихов! – Она длинная, – ответил Рыцарь, – но очень, очень красивая! Когда я ее пою, все рыдают … или… – Или что? – спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг остановился. – Или… не рыдают [112] . Заглавие этой песни называется «Пуговки для сюртуков». – Вы хотите сказать – песня так называется? – спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней. – Нет, – ты не понимаешь, – ответил нетерпеливо Рыцарь. – Это заглавие так называется. А песня называется «Древний старичок». – Мне надо было спросить: это у песни такое заглавие? – поправилась Алиса. – Да нет! Заглавие совсем другое. «С горем пополам!» Но это она только так называется! – А песня эта какая? – спросила Алиса в полной растерянности. – Я как раз собирался тебе об этом сказать. «Сидящий на стене»! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! [114] С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице. Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади – она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев [115] . – А музыка вовсе не его изобретения, – подумала Алиса. – Я эту музыку знаю. Это песня «Я все вам отдал, все, что мог …» [116] . Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать – не рыдала. Я рассказать тебе бы мог, Как повстречался мне Какой-то древний старичок [118] , Сидящий на стене. Спросил я: «Старый, старый дед. Чем ты живешь? На что?» Но проскочил его ответ Как пыль сквозь решето. – Ловлю я бабочек больших На берегу реки, Потом я делаю из них Блины и пирожки И продаю их морякам — Три штуки на пятак. И в общем, – с горем пополам, Справляюсь кое-как. Но я обдумывал свой план. Как щеки мазать мелом, А у лица носить экран. Чтоб не казаться белым! И я в раздумье старца тряс. Держа за воротник: – Скажи, прошу в последний раз, Как ты живешь, старик? И этот милый старичок Сказал с улыбкой мне: — Ловлю я воду на крючок И жгу ее в огне, |