Онлайн книга «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье»
|
– Лучше мне промолчать, – подумала Алиса. На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто ничего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (Надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно): – Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов – одно слово! – Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! – подумала Алиса. А Контролер все это время внимательно ее разглядывал – сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал: – И вообще ты едешь не в ту сторону!  Опустил окно и ушел. Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу) [45] , произнес: – Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут! Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал: – Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать! Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал: – Придется отправить ее обратно с багажом. Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос: – Пусть пересядет на другой… Тут голос закашлялся и замолк. – Что это у него? Грипп? – подумала Алиса. И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо: – Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип – так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе… В самом конце вагона кто-то ласково пропел: – На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!» А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» – подумала Алиса): – Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить! – Нет, лучше телеграфом! – Пусть тянет поезд вместо паровоза! Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал: – Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету! – И не подумаю! – воскликнула, потеряв терпение, Алиса. – Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу! – И из этого вышла бы неплохая шуточка, – проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. – «Хочу почаще бродить по чаще»… Или еще что-нибудь в этом же духе… – Ах, оставьте меня, наконец, в покое! – сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) – Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами! Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно, очень несчастлив. – Надо бы его утешить, – подумала Алиса. – Но только почему он не вздыхает, как люди! Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника. – Я знаю, что ты мне друг, – продолжал голосок. – Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое… – Какое насекомое? – забеспокоилась Алиса. На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо. – Неужели ты не догада… – начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест. Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала: – Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть. Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают. – Зато я сразу попаду на четвертую линию, – подумала она. – А это уже неплохо! В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода. [47] * * * * * * * * * Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был ее невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками. Это был огромный Комар. – Не меньше гуся! – подумала Алиса. Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы? – Значит, ты не всех насекомых любишь? – продолжал, как ни в чем не бывало Комар. – Я люблю тех, которые умеют говорить, – отвечала Алиса. – У нас насекомые не разговаривают. – А каким насекомым у вас радуются? – спросил Комар. – Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, – призналась Алиса. – По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут. – А они, конечно, идут, когда их зовут? – небрежно заметил Комар. – Нет, кажется, не идут. – Тогда зачем же их звать, если они не идут? [49] – Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется? – Незачем, по-моему, – сказал Комар. – Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые? – Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, – сказала Алиса и загнула на руке один палец. – А-а, – протянул Комар. – Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги! – А что она ест? – спросила Алиса с любопытством. – Стружки и опилки, – отвечал Комар. – А еще кто у вас есть? Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала! – А еще у нас есть Стрекоза, – сказала она и загнула второй палец. – Подними-ка голову, – сказал Комар. – Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться! |