Онлайн книга «Тайна моего отражения»
|
Но сейчас я была меньше всего расположена разбираться в своих чувствах. Пережив страшный шок от смерти Кати, я чувствовала себя выжатой до предела. Мысль о том, что Джонатан едет ко мне, хоть немного меня успокоила. Напряженные нервы расслабились. Я задремала. Меня разбудил скрип – то ли двери, то ли паркетных половиц. Джонатан приехал! Я подумала сквозь дрему: не буду вылезать из постели – пусть он подойдет и сядет возле меня, пусть наклонится и поцелует, хотя бы в нос, как в прошлый раз… Но в ту же секунду меня пронзила мысль: как же он мог войти в квартиру?! Дверь ведь была заперта!!! Я села рывком, напрягая слух. Ничего не слышно. Ни шороха, ни скрипа. Мне, должно быть, приснилось… Еще подождала, послушала. Тишина. Только гулкий стук сердца в моих ушах. Еще немного такой жизни, и я начну принимать валокордин, как мама. Я все же выбралась из кровати и осторожно выглянула из своей комнаты. Окна без занавесок пропускали достаточно света от фонарей на улице, и можно было вполне убедиться, что в гостиной никого нет. Прокралась в прихожую. Пусто. Подошла к двери. Закрыта. Потрогала замки. Замки были не заперты! Но я прекрасно помню, что запирала их!!! Меня обуял такой ужас, что парализовало даже дыхание. Несколько секунд я неподвижно стояла у двери, боясь обернуться. Мысли метались какими-то обрывками, ничего не соображалось, кроме одного: он здесь!!! Убийца – в моей квартире!!! Бежать. На лестничную площадку, звонить в соседские двери, кричать, звать на помощь! Ничего, что я босиком, ничего, что я в ночной рубашке – лучше быть живой босиком, чем мертвой в белых тапочках! Мне казалось, что дуло пистолета смотрит мне в спину. Мне казалось, что в мой затылок уставились два пустых, безжалостных глаза. Но обернуться было выше моих сил. Я осторожно взялась за ручку двери. Тихо прижала ее книзу, потянула дверь на себя. Узюсенькая острая полоска света с лестничной площадки проникла в образовавшуюся щель. Еще мгновение, и… Горло мое перехватило. Горло мое перехватили. Удавкой. …Сквозь ресницы проникал слабый свет. Такой примерно, какой может давать настольная лампа под абажуром. Если я в раю, то у них тут очень интимно… Я чуть-чуть приоткрыла глаза. В моей комнате горел ночник – один из тех, которые я выбирала с любовью и заботой о нашем с Шерил уюте. Странно, я была все еще жива. Я лежала на кровати. В кресле сидел убийца. …Это был тот самый брюнет, с лицом манекенщика и улыбкой ребенка. Красивые карие глаза смотрели прямо на меня, но их выражение было неуловимо, и ничего в них не изменилось, когда наши взгляды встретились. У меня горела, как от ожога, кожа на шее. Я прикоснулась к ней. Полоска кожи была выпуклой, опухшей, воспаленной. Больно. К тому же и голова моя плохо работала – кратковременное удушение явно не улучшило мозговую деятельность, и голова была тяжелой и тупой. Может быть, поэтому я, только что умиравшая от ледяного ужаса при виде двух парней в джинсах под окнами, почувствовала лишь какой-то неопределенный, слабый, размытый страх, обнаружив в моей комнате убийцу. Я оперлась на локоть и снова посмотрела на него, на этот раз в упор. И снова подивилась: ничего не отразил его стеклянный взгляд. Зрачки не двинулись, веки не мигнули. Будто он был один в комнате и смотрел, задумавшись, на пустое место. На коленях у него лежал пистолет. – Как тебя зовут? – спросила я по-русски, демонстрируя свое необыкновенное самообладание и потрясающую догадливость. Его темные зрачки немного сфокусировались. – Тебе какая разница? – Он ничуть не удивился, и голос его был спокоен и равнодушен. – А тебе какая? – Мне – никакой. – Так скажи. – Ну, Дима. Он, мерзавец, в отличие от меня, даже ничего не демонстрировал – столь глубоко ему было наплевать на меня. Так он меня и убьет – равнодушно и спокойно… Когда? И вдруг я вспомнила, что Джонатан едет ко мне! Дверь не заперта… Если только этот Дима не закрыл замки! Тогда, может, у меня есть шанс… Интересно, сколько времени прошло с его звонка? – Который час? – спросила я. Дима сверкнул золотым браслетом: – Без десяти. – Без десяти чего? – Два. А тебе зачем? – Так просто. Я спала… Или была в обмороке… Я точно не знаю. Мне было необходимо потянуть время, дотянуть время до приезда Джонатана. Еще каких-то пятнадцать-двадцать минут! Джонатан меня спасет, я не сомневалась в этом! Я только сомневалась, успеет ли… – Почему ты меня не убил сразу, Дима? – А так… – «Так» – это как? – Интересно было. – Интересно – что? – Посмотреть на такую везучую. – Ну и как, посмотрел? Дима кивнул: – Ага. Красивая ты телка. – Пройду кастинг на труп? – Ка… чего? Кастет? – Ладно, проехали. Тебе как, Дима, убивать нравится? – А мне без разницы. Ведь точно, ему без разницы. В этих карих, осененных длинными, загнутыми кверху ресницами глазах тотально отсутствовало какое бы то ни было выражение – ни жестокости, ни наглого бахвальства, ни тупой готовности исполнять чью-то волю – ничего того, что привычно ассоциируется с обликом преступника. Пустые, красивые гляделки, приспособления для смотрения. Я, стараясь не производить резких движений, села на кровати по-турецки. Дима не шелохнулся, но взгляд его напрягся и пальцы сжались на рукояти пистолета. Увидев, что я всего-навсего устроилась поудобнее, он немного расслабился, по-прежнему не сводя с меня глаз. – Ты предпочитаешь убивать красивых девушек или некрасивых? – Ты чо, интервью у меня решила взять? – поинтересовался убийца. – Что-то вроде того. Первый раз ведь киллера вижу. – И последний. – Ну что ж, бог дал, бог взял, – решила я не заострять тему. – Это верно, – хмыкнул Дима. И, подумав, сообщил: – Красивых жалко в расход пускать, с ними лучше баловаться. – Практичный. Дима, кажется, не совсем понял, отчего я его обозвала практичным, и задумался. Поразмыслив, он равнодушно поинтересовался: – Чо, помешала кому, что ли? |