Онлайн книга «Марс наш!»
|
Очередь из пулемета ударила, разбрасывая автоматчиков, калеча их и убивая. Никакой кевлар не мог удержать пули калибра 12,7 мм. – Вальцев! Мы внутри! Открываем двери! – Понял! Воронин нажал кнопку «Откр.», но дверь заело. Удар пяткой помог ей образумиться – с жалобным скрежетом главный вход открылся. «Партизаны» с тараном наперевес дружно крикнули «Ура-а!» и отбросили свое осадное орудие. – Осмотреть здание! И зачистить на хрен! Где энергетик? – Тут я! – Проверить реактор! – Есть! Воронин двинулся впереди энергетика, выцеливая возможные засады. Спину ему прикрывал Ашот. Он первым и открыл огонь, когда из дверей, где шипел бойлер, выскочили двое с карабинами. Оба были в БК, и даже очередь из «Дюрандаля» в упор не разворотила грудной сегмент брони, лишь развернула да отбросила стрелков. Один из них упал, другой удержался, хватаясь за стенку. Тут подоспел Вальцев с карабином и выпалил с двух шагов по лежавшему. Пуля вошла в шлем и забрызгала лицевой щиток изнутри – мозгами и кровью. Готов. Второй из космопехов мигом отбросил оружие и задрал руки, даже не пытаясь встать. – Рус, нихт шиссен! Воронин не выдержал, хохотнул. – Ты еще «Гитлер капут» скажи! Этого запереть. – Я даже знаю, где! – ухмыльнулся Подолян. С улицы донеслись автоматные очереди. – Уходят! Степка, выдвигай свой «Ирбис», вжарь им вдогон! – Щас мы… Зататакал пулемет, догоняя космопехов, драпавших на паре краулеров. Прибежал Царев. – Горбункова ранили! – Серьезно? – Жить будет. – Кто стрелял? – Не знаю… Оно уже не стреляет, лежит и воняет. – Уже воняет? – Обделалось. За полчаса «партизаны» обошли всю энергостанцию. Трупы вытащили на улицу, пленных – сплошь наемники из «Порт-Годдарда» – заперли в «обезьяннике». По всем подсчетам выходило, что восьмеро космопехов драпанули на паре краулеров, во главе с Ромеро. Прочие – или «груз 300», или «груз 200». Партизаны бродили по «Королеву», слегка оглушенные. До них с трудом доходило, что они одержали-таки победу, отбили свою базу, свои дома, пусть даже временные. Отвоевали. Сил не было, чтобы радоваться, петь и плясать, но люди улыбались. В этих улыбках сквозила гордость – многие из «марсиан» впервые в жизни ощутили уважение к самим себе. На них напали вооруженные до зубов, натренированные головорезы. На них, мирных ученых, инженеров, техников, врачей. И они победили. Были смерти и увечья, слезы и кровь, и пот, и грязь, но они все равно выстояли! Как тут не радоваться? Как не гордиться? Царев с Подоляном быстренько починили двери в тамбуре, и пищавшая СЖО успокоилась – мигом подняла давление до нормального, стала отбирать углекислый газ и добавлять кислороду. Защелкали термоэлементы, поднимая температуру. Завоняло… Вонь Николай ощутил сразу, стоило ему снять шлем. Так он и пошел, держа в одной руке «горшок», в другой – автомат. В галерее-переходнике, связывавшем энергостанцию с регенерационным заводом, было людно. Возвращались «партизаны», зачищавшие базу. Замечая командира, они издалека лыбились и дружно рявкали: «Здравия желаем, тащ капитан!» Воронин улыбался в ответ и топал дальше. Через блоки завода, мимо озонаторов, ионизаторов, кондиционеров, атмосферных стабилизаторов, кислородных регенераторов… Через переходник до «тройника», откуда галереи расходились, связывая жилые купола. Только в одном месте переходники были перекрыты – там, где когда-то стоял главный купол. Николай долго стоял перед дверями госпиталя, глубокомысленно изучая вывеску, пока не понял, что сюда-то он и направлялся, только забыл об этом. На радостях. Дверь ушла в пазы, и Воронин перешагнул высокий комингс. Тяжелый дух военно-полевого лазарета ударил в нос. Раненые космопехи лежали вповалку, на сдвинутых койках, чтобы больше вместилось, и прямо на полу. Гоцман и пара медсестричек (инженер-контролер Марина и диспетчер Наташа) деловито обрабатывали раны, меняли тампопластыри и утилизаторы. Сначала своим, потом пленным. И это было единственным послаблением – более клятва Гиппократа ни в чем не нарушалась. Главврач Антонина Ивановна не то, чтобы поладила с хирургом, но и неприязни особой не ощущалось. Коллеги, все-таки. Завидев Воронина, космопехи заворочались, опасаясь, что этот опасный человек может разом оборвать их мучения. Вон, «Дюрандаль» на боевом взводе… Оглядев болезных, Николай присмотрелся к здоровенному негру. Ба, знакомые все морды… – Если что нужно, – сказал он Гоцману, – обращайтесь. – Людей бы нам, – прокряхтел хирург. – Хотя бы парочку санитаров. Уж больно тяжелые пациенты! В прямом и переносном смысле. – Сейчас пришлю, доктор. Вальцев! Доктору надо двух санитаров, желательно, добровольцев. – Найдем, – увесисто ответил бригадир. – Давай… Выйдя в коридор, Воронин остановился. Задумался. Нападений сбежавшей восьмерки он не слишком опасался. Много вреда космопехи уже не причинят, да и часовые на что? Из Вальцева замечательный старшина получился бы – уже организовал дозор и распределил дежурства. И возникает вопрос с местом жительства. Куда бы завалиться поспать? Где принять душик и просто посидеть, тупо глядя перед собой? Оказалось, что последние сентенции Воронин произнес вслух. – У меня в блоке свободный модуль, – проговорила Яна вздрагивавшим голосом. – Если ты не против, конечно… Николай обернулся. Девушка стояла, вытянувшись, руки по швам, и растерянно хлопала глазами. Она словно и сама не ожидала от себя подобной смелости. |