Книга Вещий. Разведка боем, страница 116 – Юрий Корчевский

Конь со всадником промчался мимо, я резко остановил свою лошадь, развернулся и бросился вдогон. Как там Федька? А он уже бился с обступившими его холопами. Туго ему приходилось – одному против троих.

Я мигом подлетел и сбоку полоснул саблей по груди одного холопа, левой рукой уколол в живот другого. Оставшийся в одиночестве против двоих противников холоп бросил саблю на землю, поднял руки.

– Не виноват я – хозяин велел.

– Собери все оружие, отдай ему, – кивнул я на Федьку.

Холоп соскочил на землю, подобрал свою саблю, оружие убитых и все отдал Федьке.

– Иди – вон там, на дороге, подбери саблю хозяина, принеси! – распорядился я.

Холоп послушно побежал по дороге, вернулся с серым лицом.

– Там…

– Говори яснее.

– Сабля на дороге с рукой лежит.

– Это рука хозяина твоего; мне она не нужна, а саблю неси.

– Боюсь я, – замялся холоп.

– А со спины, ровно тать лесной, нападать не боялся? Сгинь с дороги, предупреждал вас вчера, чтобы на глаза более не попадались. Срубить бы тебе башку, да видак нужен, коли хозяин твой жаловаться начнет.

Мы тронули коней, доехали до сабли молодого боярина. Она и впрямь лежала в пыли, а рукоять ее сжимала кисть отрубленной по локоть руки.

– Федька, подними. Сабля вроде неплохая, только дураку досталась. Не дело оружию в пыли лежать.

Федька спрыгнул, прижал ногой обрубок, выдернул из пальцев саблю.

– Эх, жаль, что ножен нету.

– Ты что, хозяина догнать хочешь да ножны попросить? Съезди, я подожду, думаю – он сильно возражать не будет.

Я засмеялся. Федька обмотал саблю тряпьем и сунул все четыре сабли в переметную суму. Мы поехали дальше.

Когда мы еще только выезжали с постоялого двора, нечто подобное я предполагал. Обычно такие людишки злопамятны, коварны и стараются напакостить, особенно когда имеют численное превосходство. Достоинство, вишь ли, у них выросло, только мозги сильно отстали. За нападение на дороге я мог убить всех, и ни один суд меня бы не осудил, да перестраховался – оставил недоумка в живых, да еще и с видаком в придачу.

Дальше мы ехали спокойно, и вскоре впереди показалась Москва.

– Ну что, Федька, давай переночуем в столице, глядишь – завтра утром на торгу и ножны подобрать сможем. Продавать сабли не хочу, привезу трофеи, думка есть – еще людей набрать.

– Ты хозяин справный, боярин, почему бы и не набрать, – деликатно ответил Федя.

В саму Москву мы не въехали – все ведущие в город дороги оказались запружены телегами с товаром. К вечеру все старались успеть попасть в город. Пробка была, как на Садовом кольце в наше время в час пик.

– Боярин, а может – ну ее, эту Москву? Мы же верхом, махнем напрямки – по полям да перелескам, выберемся на Ярославский или Тверской тракт, там и заночуем.

И действительно – что мы в Москве не видели?

Я решительно съехал с дороги. Федор – за мной. Дышится в полях хорошо – не то что на дороге: пыль столбом стоит, вдохнуть полной грудью невозможно, сразу кашель забивает.

Часа через два, перейдя вброд пару речушек, мы выехали на широкую, укатанную дорогу.

– По-моему, тракт на Ярославль, – неуверенно сказал Федька.

– Давай доберемся до постоялого двора, переночуем – там и узнаем.

Вскоре на перекрестке дорог показался постоялый двор.

Сытно поужинав и узнав про дорогу, мы улеглись спать. Мне показалось, что спал я всего ничего и проснулся оттого, что меня тормошит Федька.

– Боярин, боярин, просыпайся.

– Чего баламутишь – за окном еще темно. Дай поспать.

– Неладно что-то, боярин. Лошади копытами стучали, потом ровно вскрикнул кто-то.

– Тебе не примнилось?

Федька перекрестился, хоть и было темно.

– Так, обуваемся, одеваемся, вещи оставляем в комнате, опоясывайся саблей.

Мы обулись-оделись. Я перепоясался поясом с саблей, заткнул за пояс пистолет. Подошел к двери, прислушался. Тихо. Да нет, в коридоре послышались осторожные шаги, причем – двух человек, невнятный шепот. Я достал пистолет, отошел немного от двери. Федька, глядя на меня, медленно вытащил саблю. Нельзя ее в тишине быстро из ножен тащить – зашелестит, ночью этот звук четко слышен.

От сильного удара дверь соскочила с деревянных петель и рухнула в комнату. В проеме возникла темная фигура, слегка подсвеченная тусклым светом масляного светильника, что висел в коридоре на стене.

Я приподнял пистолет и выстрелил. В тесной комнате среди полной тишины громыхнуло так, что заложило уши. Непрошеный гость еще падал, как Федька ужом скользнул в дверной проем, и тут же раздался чей-то вскрик.

Я выхватил саблю и выпрыгнул в коридор. Федька стоял с окровавленной саблей, а на полу валялся убитый. Я схватил труп нападавшего за волосы, поднял голову: похоже – татарин или ногаец, кто их разберет, да и свет тусклый. Мне вот что было подозрительно. Пистолетный выстрел был громкий, на такой звук уж точно хозяин прибежал бы сам или прислал бы слугу, а тут – никого. И двери соседних номеров закрыты, никто не выглянул даже.

– Федька, неладно что-то. Вниз, в трапезную, спускаться рискованно – давай через окно во двор выберемся, разузнаем.

Я вернулся в комнату, распахнул створки слюдяного оконца. Маловато оконце – только протиснуться.

Я вылез из окна, встал на выступающий край бревна, затем схватился за него руками, повис в воздухе и спрыгнул во двор. Земля оказалась близко.

– Федька! – Я махнул рукой.

Громко говорить нельзя – я шипел, как гусь. Вот и Федька приземлился рядом.

– Идем вдоль стены.

Мы прижались к стене избы, осторожно ступая, направились к выходу. Со стороны конюшни показались две тени, тянущие за собой на поводу по две лошади. Не наших ли лошадей крадут?

Я обернулся к Федьке:

– Нападаем – только молча. Ближний – твой!

Мы скользнули до угла, таким же тенями, как и конокрады, выскочили им наперерез. Я в три прыжка оказался напротив противника и саблей ударил его по шее. Такой же чавкающий звук раздался рядом.

– Готово, боярин.

– Бери лошадей, надо их в конюшню вернуть.

Мы завели лошадей в конюшню и вернулись во двор. За ноги оттащили убитых в темный угол. Я всмотрелся в лицо убитого – узкие глаза, усы свисают до подбородка. Тоже татарин. Как они здесь оказались? Если бы война началась, нападение татарское, мы бы знали. Только вчера были под Москвой, и никто словом не обмолвился. Да и войск, суеты среди населения не наблюдалось – уж я бы заметил. Главный вопрос: сколько их? И что им надо?