Книга Метод, страница 65 – Даниил Лектор

– У меня это навсегда?

– В той или иной степени, – кивает Бергич. – Ты не сможешь выстроить контакты с обычными людьми, но всегда будешь чувствовать НАШИХ. Временами тебя будет сильно тянуть стать таким же. Есть много способов торможения: химия, алкоголь… Но иногда нужно будет отпускать тормоза. Иначе не вернешься…

…Из клиники его везет Григорьев. Везет незнакомой дорогой, которая приводит их на вокзал небольшого провинциального городка.

– Все, выходи, – говорит Григорьев. – Ты не вернешься на базу.

– Почему? – спрашивает Меглин.

– Обучение закончено, – отвечает Григорьев и протягивает ему папку:

– Посмотри внимательно, постарайся запомнить. Здесь фотографии и все материалы по серийному насильнику-педофилу. И фото его жертв. Мы его взяли. Но были вынуждены отпустить. Он не оставил ни одной улики. Нам не с чем было идти в суд. Но мы точно знаем, что это он. Найди его и понаблюдай. Мне нужно твое мнение.

– А если это действительно он?

– Тогда…

Григорьев опускает руку в карман и протягивает Меглину его старый перочинный нож:

– Лучшее оружие – то, в котором ты уверен…

…Все это Меглин пересказал Есене, пока они сидели в машине недалеко от места убийства Григорьева. Когда он закончил, Есеня сказала:

– Кажется, я понимаю, что хотел сказать… этот. Никита убил классного руководителя. Григорьев был твоим начальником. Он убивает…

– Вышестоящих, да, – закончил Меглин. – Логическая ловушка. Он со мной работает.

– Как?

– Как с остальными. Пытается перетянуть. «Это не ты виноват, Меглин. Это тебя сделали таким. Видишь – это же не Никита убил, а я». Подружиться хочет!

И он невесело рассмеялся.

– После того как ушел Григорьев, кто стал твоим начальником? – спросила Есеня. – Он – следующая жертва.

Меглин молчал, глядя на нее, – ждал, пока она сама поймет ответ на собственный вопрос…

…Прокурор Стеклов вначале не мог поверить в то, что они ему рассказали.

– Бред, – заявил он. – Он не посмеет.

– Сам – нет, конечно, – ответил Меглин. – А чужими руками – запросто. Григорьева убил бывший военный. Как знать, может, он сейчас в тебя целится?

Поразмыслив, Стеклов осознал серьезность угрозы.

– Убийцу опознали? – спросил он.

– Александр Рубель, чеченский ветеран, – ответила Есеня. – Два года провел в плену. Посттравматический психоз, два раза лежал у Бергича. Слышит голоса, галлюцинирует.

И заключила:

– Тебе нужно спрятаться на время.

– Нет, зачем? – покачал головой прокурор. – Мне кажется, у нас есть прекрасная возможность взять этого Рубеля – а через него и главного.

– Ты имеешь в виду… – произнесла Есеня, по-новому глядя на отца.

– Да! Сколько у нас времени осталось?

– Полтора часа, – сказал Меглин.

– Значит, не так долго ждать, – заключил прокурор. – Я сейчас не прятаться – наоборот, светиться должен.

И, обращаясь к Меглину, предложил:

– Прогуляемся? Тысячу лет пешком не ходил.

Меглин кивнул и скомандовал:

– Есеня, езжай к Бергичу.

– Зачем?

– Изучи дело Рубеля, может, что полезное найдешь.

– Я поняла. Ты меня отправить хочешь, да?

– Мне плевать, поняла ты или нет, это приказ, – жестко сказал Меглин.

Есеня почувствовала, что проиграла.

…Войдя в кабинет Бергича, она увидела, что врач не один. Кроме него, в кабинете находились конвоир и мальчик Никита – закованный в наручники, он сидел напротив врача.

– Я сейчас занят, видишь, – сказал Бергич, подойдя к Есене. – Иди в архив, тебе все покажут.

– Что он здесь делает? – спросила девушка, кивнув в сторону Никиты.

– Проходит освидетельствование. Мы скоро закончим, я к тебе подойду.

Есеня вышла, а врач вернулся к столу. Сел, произнес спокойно:

– Продолжим. Скажи, а ты сам боишься смерти?

– У нас нет смертной казни, – быстро ответил Никита.

– Я не об этом. Вообще – случайной смерти?

– Если люди исчезнут, будет только лучше. В том числе и я. Вы поймите: для меня убийство было единственным способом обрести себя. Я лучше здесь, у вас буду, чем там всю жизнь притворяться, что я нормальный. Я ненормальный. И я не хочу быть нормальным!

– Насколько ты считаешь это решение своим, – спросил Бергич, – и насколько тебя, скажем, подтолкнули?

– Он не подталкивал, – объяснил мальчик. – Просто научил – как. Я ходил в темноте. А он мне свет зажег. Я сейчас становлюсь тем, кем должен быть.

– Но еще не стал?

– Скоро. Извините, я могу в туалет сходить?

– Да, конечно.

Конвоир завел Никиту в туалет. Осмотрел кабинку – ничего подозрительного. Расстегнул наручники, одно кольцо оставил на руке подростка, второе надел на свою. Затем запустил Никиту в кабину.

…Стеклов и Меглин неторопливо шли по набережной.

– Жалко старика, – сказал прокурор. – Ты его давно видел?

– Лет пять назад, – ответил сыщик. – Жалко. Многому научил.

Стеклов посмотрел на часы:

– Три часа прошло. Всё…

И вдруг Меглин увидел впереди идущего к ним Рубеля.

– Это он! – воскликнул сыщик.

Стеклов выхватил пистолет, скомандовал:

– На колени! Руки за голову!

Рубель с улыбкой поднял руки, завел их за затылок и опустился на колени. Когда Стеклов и Меглин подбежали, он размеренно, будто цитируя, произнес:

– Меглин, ты готов слушать? Думаешь, неплохо устроился? Ты выживаешь за счет убийства братьев. Ты лев, работающий на шакалов. Это не твоя вина. Тебя так научили – жить по их правилам. Это их вина. Они сделали тебя ручным зверьком, но я выпущу тебя на свободу. А их казню. Добро пожаловать в мой мир – мир без правил.

– Кого – «их»? – спросил Стеклов. – Родион, о чем он?

– Об учителях… – бормотал Меглин, быстро размышляя вслух. – Ты… ты ничему не учил меня… Это… это Бергич! Звони Есене!

…Оказавшись в кабине туалета, Никита сдвинул крышку бачка и достал полиэтиленовый пакет с пистолетом.

– Ну ты долго там? – спросил конвоир.

– Уже, – ответил Никита.

Раздался выстрел. Спустя несколько секунд из туалета вышел Никита, на ходу снимая наручники. В коридор выглянули санитары, он выстрелил в их сторону, продолжая быстро идти к кабинету Бергича. Сам Бергич тоже выглянул, и Никита немедленно выстрелил в него, но врач успел захлопнуть и запереть дверь.