Онлайн книга «Разбой»
|
К Агенору присоединилась Вигдис: – «С глаз тебя долой, Ты сгубила мой покой, Так сброшу страсти гнёт. Тщусь тебя коснуться, А надо бы проснуться, Ведь ты – запретный плод». По трезвому рассуждению, старинная песня уместнее звучала бы под сводами пиршественной палаты в каком-нибудь замке на высоком меловом берегу Энгульсея, но звуки необъяснимо слились в гармонию с пыхтением двигателя, свистом ветра, скрипом распорок ободранного кузова, и металлическими лязгами цилиндров на тросе. Линбьорг-рот на молнии стала подпевать, даже в глазах Антилепто кратковременно блеснула искра жизни. Теорба отыграла, рапсод спросил: – Теперь что споём? Может, и сыграет кто? Сетник мог бы и сыграть, но единственная песня, что приходила на ум, была почему-то «На семь замков запирай вороного, выкраду вместе с замками [266] «, что могло навести слушателей на мысли. – Сыграй-ка любимую Ружанину про Ре́рик-город, – сказала Акерата. – Рерик? Где это? – удивился Кромвард. – На дне Янтарного моря! – ответил вместо вестницы Самбор, обернувшись назад. – Как на дне? У схоласта был вновь готов ответ, но Акерата остановила его движением руки. Агенор вновь заиграл, и вестница запела, с хитринкой взглянув на Самбора: – «Морячок молодой, Морячок прекрасный! Что ты видишь под водой Этой ночью ясной? Проникающий свет, Из моря пустого… Говорят, что там нет Ничего такого. Кто не верит – говорит. А я верю, верю – Там светильник горит За каждой дверью. Там шумит колесо, Поет веретёнце. Там вчерашнее всё – И небо, и солнце.» – И впрямь есть такой город? – спросила Вигдис. – Я что-то слышала про затонувший остров в Завечернем море…. – Это древнее поморянское предание! Во времена Дагомира… – Самбор явно рвался пуститься в пространные объяснения, но тут Кромвард своевременно порадовал: – Вода вот-вот кончится! – По идее, должно было хватить до Щеглова Острога? – обеспокоенно спросил схоласт. – В возвратной трубе течь, похоже. – Бронебойные пули, будь они неладны. Что ж делать? – До Тректа осталось рёсты три, там была водонапорная башня! Сетник сел, пытаясь глянуть через водительское бронестекло. – Ладо, может, не стоит тебе прыгать? – обеспокоилась Вигдис. – Пусть прыгает, – разрешила Акерата. – Только штаны пока не надевай, чтоб трубку не выдрать. И на корточки не садись. Двигаться было даже не очень больно. Помогая себе руками, Сетник продвинулся вперёд, к Агенору, и принял полуколенопреклонённое положение между поворотными дырчатыми сиденьями для пулемётчиков. Если подойти к Кромвардову обычаю вождения критически, тяжёлый броневоз с высоким центром тяжести, возможно, и не стоило бы так гнать по местами покрытой снежной кашей узкой горной дороге, но его лихачество уже помогло Сетнику разминуться с несколькими гроссами стрел, так что жаловаться не стоило. – Вон она! – указал Самбор. Это относилось к восьмиугольному водяному баку из ржавого железа на раме из серебристого от старости бруса. Бак возвышался над приземистым бурым зданием на левом берегу Кемнадера – гелиоагерты на плоской крыше, сложенные летние столики и стулья у стены под навесом, и тоже изрядно ржавая вывеска «Трект Вода Топливо Пиво Пряники» перед поворотом с дороги на мост, если сооружение из дерева и верёвок, качавшееся над водой, заслуживало это название. По настилу, где примерно каждая пятая доска была сломана, Сетник не осмелился бы ехать и на электроцикле, оставшемся валяться в грязи недалеко от Бунгурборга. Кромвард не поехал по мосту, но сделал нечто ещё безумнее – машина повернула влево, за бронестеклом мелькнули бурые скалы, облачное небо, и верхушки сосен, под колёсами захрустела щебёнка, зашуршал песок, и наконец, зажурчала вода. – Брод вроде перед поворотом был, – сказал водила. Ущелье, по дну которого тёк Кемнадер, расширилось в долину с относительно плоским дном, и река действительно оказалась вряд ли глубже полутора аршин. Поднявшись на пологий западный берег, Кромвард подогнал машину под бак. Громко фыркнул пневматический тормоз, водила вытянул рычаг ручника, открыл бронедверь, и скрылся с напутствием: – Агенор, Самбор – пулемёты! – А там вообще есть кто? – с сомнением спросил схоласт, протискиваясь на своё место. – Из трубы дым, – ответил рапсод, сдвигая запор левого люка над головой, по чаянию, чтоб поместиться за пулемётом, не скрючиваясь, как зародыш птицеящера в яйце. – У вас есть пять диалептов, кому до ветру надо, – недовольно сообщил Кромвард. – Бак у него, видите ли, с прошлой зимы прохудился! Сетник выглянул в открытую дверь. Некто, предположительно ученик корчмаря, вышедший из ухожа, разворачивал тканевую кишку пожарного насосика на тележке. У крольчатника, обтянутого крупноячеистой сеткой, стоял жёлто-бело-рыжий пёс, недоверчиво глядя на грузовик. – Я пойду, – сказала Вигдис. – Акерата, тебе помочь с детишками? – Только со мной! – предупредил подстаршина. – Мы вместе, – успокоила жрица. – Вигдис, неси Геалу, Линбьорг, бери Антилепто. Сетник, выведи Скуту. Да, сапоги можешь обуть, только штаны не надевай. Повитуха вытащила из сумки плоский пластиковый прямоугольник и принялась возиться с девой на носилках, прикрыв её спиной. Прежде чем обуваться, Сетник решил слегка привооружиться – его пояс, ладунка, пневмопих, и обрез оказались в той же грузовой сетке, что и сапоги. – Поули, уеуо, – сказал Скута с перевязанным лицом, поднимаясь. Сетник обул второй сапог, взял незрячего воина за руку в нарушение правила из третьей дюжины, и полез наружу. В корчму вели распашные двери на пружинах, открывавшиеся в обе стороны. Наружная потрёпанность здания оказалась обманчивой, а возможно, и намеренной. Внутри с потолочных балок висели окорока, копчёные рыбины, колбасы, связки чеснока и сушёных перцев, а под стеклом прилавка-холодильника красовались пироги, как гласили рукописные карточки, с яблоками, сливами, миндалём с малиной, и земляникой с ревенём. Пряников в виду не имелось, зато на верхней полочке над пирогами на стеклянных блюдцах лежали пирожные. На почётном месте красовалась парочка любимых Вигдис ореховых. – Где?.. – спросил Сетник. – За шкурой, – ответил старец за прилавком. Из его взглядов и движений следовало, что справа от подсвеченного холодильника было спрятано оружие, скорее всего, длинноствол, а за пивными бочонками вдоль северной стены таилось что-то ценное. |