Книга Разбой, страница 90 – Петр Воробьев

Сетник отвёл Скуту «за шкуру». Никаких деревянных досок с дырками, водяной смыв, и наверняка септический бак – иначе из-за близости к реке корчмарю не избежать бы вздрючки от местного хранителя вод, зовись тот шаманом, кудесником, или тулом. Воин, направленный в сторону керамической воронки, сделал своё дело, вполне успешно целясь по слуху, так что подстаршине осталось только подвести его к раковине, открыть кран, и положить в руку мыло. Всё это совершенно не подобало делать тому, кто блюдёт обеты теневого братства, но жизнерадостный, даром что зверски покалеченный (как он сам объяснил, «Ее уауминууся с уолдонским уечом») Скута безусловно и заслуживал помощи, и располагал к себе. Ведя его обратно, Сетник заметил Самбора у прилавка. Схоласт не глядя запустил руку в кошель и высыпал перед старцем пригоршню кун [267] , фоллисов, и ногат (или четвертачков), куда затесались и золотые чешуйки нескольких тремисов.

– Давай этот пирог с ревенём и земляникой, все пирожные… так, а мороженого у тебя нету? На сдачу купи внукам что-нибудь. Ергач заварен недавно? – Самбор принюхался. – И ергача.

– Это ты сироткам? – спросила Вигдис, видимо впечатлённая, с Геалой на руках.

Самбор кивнул:

– Кроме ергача.

– На это могу только пирог и два пирожных, – ответил корчмарь, распределив серебро и золото в один слой.

Сетнику стоило бы смолчать, но…

– Это грабёж, – опередила его Вигдис.

– Время неспокойное, покупателей мало, потому и цены такие, – попробовал объяснить старец.

– Да ты сиротам, ууо от уолдонцев бегут, уообууе ууё уолжен бесплатно! – заявил Скута.

– Сиротам дам ещё пол-пирога из ягод с миндалём бесплатно, – предложил корчмарь.

– Ещё мне торговаться, – Самбор пожал плечами, отчего по перекрывавшимся пластинкам его доспеха пробежала волна, и снова полез в кошель.

И Вигдис, и Геала посмотрели на него с немного чересчур очевидным для Сетника одобрением. Рука подстаршины словно сама расстегнула отделение пояса, где лежали номисмы, и выкатила на прилавок увесистый золотой кругляш:

– Этого хватит, я чаю? Лада, вон то ореховое тебе, а остальное подели, да Кромварда с Агенором не забудь.

Ответный взгляд Вигдис стоил не только что номисмы, а всех драгоценных металлов Аскольдова Недомысла.

– Здесь вам и на тректскую колбасу достанет – старец указал на звенья под потолком. – Из кролика пополам с гремучкой! Разогреть? Я её быстро…

Корчмарь открыл дверь микроволновой печи. Самбор отрицательно покачал головой, снимая колбасу с крюка:

– Оставь крысоварку, старче, не ко времени. Бегите отсюда. А то и золото, и вся прочая колбаса пойдёт чолдонцам.

На то, чтобы наполнить водяной бак, в итоге всё равно ушло не пять диалептов, а добрых (могло стаься, и недобрых) семь, что дало время Самбору и Кромварду замотать одно из колен возвратной водяной трубы тканевой лентой, а Вигдис и Сетнику – прогуляться по берегу и съесть разделённое пополам (по настоянию Вигдис) ореховое пирожное. Потом грузовик перебрался через брод, дорога пошла петлять вверх, каменные стены долины сошлись ближе, расступились, и впереди показалось лесистое плоскогорье перед Щегловым Острогом – сосны, скалы, озёра… и дымные хвосты там, где им быть не полагалось. Источник ближайшего дыма открылся за очередной петлёй дороги – пара машин. К смраду горения топлива, пластика, и резины примешивался и мясной запашок – скверный знак, учитывая обстоятельства.

– Кромвард, тормози, может, живой кто! – приказала Акерата.

– Я проверю, – Самбор решительно толкнул правую бронедверь, не дожидаясь полной остановки. – Сетник, на пулемёт, да следи за дорогой! Агенор, прикрой меня!

Ни в каких правилах, для света ли, для тени ли, не было прописано, что схоласты с повитухами могут так вот помыкать бунгурборгским теневым подстаршиной, но сильно смахивало на то, что все на свету, кто даже знал о том, кто этот подстаршина, или уже сгинули, как Муховор, или вот-вот должны были сгинуть. А за дорогой и вправду стоило следить. Сетник вскарабкался за правый пулемёт, откинул люк, и высунул голову из отверстия в крыше над обвесом.

Схоласт вернулся довольно скоро, руки в саже, лицо бледно-зелёное, с поломанной корзиной в руках:

– Поехали. Агенор, Сетник, оставайтесь на пулемётах.

– Никого? – Акерата в большей степени подтверждала, нежели спрашивала.

Покачав головой, схоласт просунулся между пулемётами и поставил корзину у ног Линбьорг и Антилепто.

– Вырастишь его, – Самбор обратился к мальчику. – Ему тоже есть за кого отомстить.

Из глубины корзины донёсся слабый писк. Агенор наклонил голову, прислушиваясь.

– Если тебя выбросили на обочину, как надоевшую игрушку, просто выжить и не сломаться – уже начало, – сказал рапсод.

Сетник снова высунулся из люка и обернулся к горящим машинам. С дороги виднелись четыре частично расчленённых трупа, уже собиравшие птиц. На женском, одежда отсутствовала.

Ещё примерно через две трети часа, начался спуск к Щеглову Острогу. Лес вокруг города был вырублен на расстояние в пол-поприща, справа от дороги, между свежих пней валялось с десяток мёртвых яков.

– Откуда у них столько бронеходов? – подивился Кромвард.

Одна из высоких многоколёсных машин, загораживавших въезд в город, направила на грузовик сопло огнемёта.

– Самбор, держи! – Акерата через Агенора передала схоласту что-то продолговатое.

Самбор расчехлил и развернул белое полотнище с Яросветовым знаком на телескопическом древке, приоткрыл дверь, и высунул знамя наружу. Это не произвело никакого впечатления на водителей бронеходов впереди – они продолжали перекрывать путь, на одном угрожающе повернулась башня с механической рукой, державшей в трёхпалой клешне аршинную металлическую сферу, опутанную проводами.

– Ближе гросса не подъезжайте! – предупредил кто-то в мегафон.

– Останови, – Акерата полезла вперёд. – Самбор, пойдёшь со мной.

Снова фыркнула пневматика, грузовик встал, повитуха и схоласт вылезли наружу.

– Знак не узнаёте? – крикнула жрица. – Раненых везём!

– Стойте, где стоите! Сейчас Одди с Сигурбирной пошлю, посмотреть, что у вас за раненые! И без глупостей мне, этот бугор у нас пристрелян!

Острожцы подъехали на приземистом бицикле с громким и вонючим двигателем внутреннего сгорания. Женщина осталась снаружи, не опуская забрала шлема, но и не выпуская из рук пищали, воин поклонился Акерате и полез в грузовик, жрица – за ним по пятам.

– С каких это пор Щеглов Острог Яросветовой клятвы не признаёт? – гневно допыталсь до острожца повитуха.

– Не в обиду, матушка!