Онлайн книга «Ушкуйник. Бить врага в его логове!»
|
Так он шел да шел, поглядывая то на реку, то вперед. Неожиданно тропинка появилась – слева из кустов выбежала и вдоль реки потянулась. Насторожился Мишаня: раз тропинка есть, значит, и люди по ней ходят. А вот добрые ли они? Хотя и грабить-отбирать у Мишани, кроме сапог да ножа, нечего. Сошел с тропинки Мишаня, меж кустами пошел. А через версту мачту у берега узрел. Проглядеть ее запросто можно было, да река суденышко покачивала, и мачта то влево, то вправо наклонялась. Чуть ли не ползком Мишаня к судну крался. Суденышко и в самом деле оказалось ушкуем, и стояло оно в небольшом затоне – вроде озерка, связанного с рекой узкой протокой. Берега протоки заросли камышом, с реки затон и не увидишь. Последние сажени Мишаня на животе прополз. К радости своей увидел знакомый ушкуй. За время многих ходок на нем Михаил отличил бы его от других с закрытыми глазами. Только где Павел? Мишаня встал, осмотрелся. Не видно кормчего. Покричать, что ли? А вдруг враги рядом? По берегу Михаил подошел к корме ушкуя, перепрыгнул на палубу. Суденышко качнулось. Михаил присел на борт, открыл люк и заглянул в глубокий трюм. Тюки и узлы с товаром были на месте. На душе стало легче – хотя бы товар цел. Мужиков-корабельщиков жалко, вся команда, кроме Павла, полегла. Да и то – не толкни Михаил Павла к ушкую, еще неизвестно – остался бы он жив? Зашуршал камыш, и на тропинке показался Павел. Обрадованный Мишка вскочил было, да за кормчим шло несколько воинов, как есть – в шлемах, кольчугах, при мечах. Парень остановился в замешательстве. Подмогу Павел привел или сам в плен попал? Только неизвестно, к кому. Павел тоже встал, как вкопанный, увидев на ушкуе Михаила. – Иди, иди, чего встал! – воин толкнул Павла в спину. Что-то непохоже это на подмогу. Воинов трое, все в броне, мечами опоясаны. А у Мишани нож только. Не выдержать ему боя. Что делать? В воду прыгать и вплавь уходить? Павел отошел к корме. – Эй, парень, не шуткуй! Анисим! Из-за спин выдвинулся третий воин, до тех пор почти невидимый за другими – лишь шишак его шлема возвышался. Он снял с плеча лук, вытащил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву. Стоило с боем уходить от татей, чтобы попасть из огня да в полымя?! Кто же эти воины? По-русски говорят чисто, лицом – русичи. Только и русские на русских нападают – одно княжество на другое. Не тот ли это – случай? – Иди сюда, парень, и не дергайся, не то стрелу получишь. Михаил не спеша спрыгнул с ушкуя на берег и подошел к Павлу и воинам. – Ну вот, говорил же я вам – должен приказчик выжить. А я не тать, чужой ушкуй не угонял. И товар вот его. – Пошли, начальство разберется. Один из воинов стальной хваткой взял Мишаню за локоть, и все пошли назад. Идти пришлось недолго – довольно быстро вышли на широкую поляну, на которой расположились воины. Много – сотни две. Мишаню с Павлом повели к небольшому шатру. Воин зашел внутрь и почти сразу появился с Костей Юрьевым. Мишаня обрадовался. – Костя, это же я – Мишаня из Чижей, ушкуйник. Мы недавно в Чижах встречались, когда вы из Хлынова с подмогой пришли. Сотник всмотрелся в Мишаню, и лицо его расплылось в улыбке. Мишаня перевел дух – узнал его Костя! – Ты чего здесь? – Вот, воины меня да Павла схватили, сюда привели. Костя повернулся к воинам. Вперед выступил один из них. – Мы смотрим – ушкуй в затоне стоит, а из команды – один человек. Где остальные? Может, за станом нашим подглядывают? Может, лазутчики вражеские? – За бдительность спасибо. Только ушкуйники наши – из Чижей. Свободны! Воины повернулись и ушли. – Так где команда? – Ночью напали на нас тати, команду в схватке живота лишили – только Павел успел ушкуй с товаром увести, да я – вплавь. – То, что отбился – молодец! А где же оружие? – Там, на стоянке осталось. Их девять было, семерых команде убить удалось. Вот и пришлось вплавь спасаться. – Негоже оружие свое бросать, – посуровел лицом Костя. – Ладно, накажем мы твоих обидчиков. На коне усидишь ли? – А то! Мишаня сызмальства на лошадях ездить умел, как и все деревенские. Павла отпустили на ушкуй, а Мишаня вместе с десятком конников выехал назад – к ночной стоянке, где была схватка с татями. Пешком-то он полдня шел, а верхами домчались быстро. Вот и стоянка. На маленькой полянке валялись тела убитых – разбойников и корабельщиков. Трупы были полураздеты, оружия не было ни у кого. Понятное дело – дорого железо, сабля десять рублей стоит! Один из всадников соскочил с коня, обошел поляну, заглянул в кусты. – Здесь они ожидали корабельщиков. Стоянки-то годами используются, известны всем. Воин зашел поглубже в кусты, прошел полукругом. – Есть следы! – Не иначе – следопыт или охотник. Конники последовали за ним. Следы привели к лесной сторожке. Воины ее окружили: – Выходи! Внутри послышались голоса и возня. – Выходи, или подпалим сторожку! Из сторожки, щурясь на солнце, вышли трое мужиков. Один – с обмотанной холстиной ногой, опираясь на клюку. А двух других Мишаня сразу узнал. Хоть и скудное освещение от костра было, а лица их он запомнил. В жизни теперь не забудет! – Они, они это! – вырвался он вперед. – Не виноваты мы ни в чем! – заголосила троица. – А вот мы сейчас избушку вашу досмотрим! Панфил, Ерема! Названные воины соскочили с коней и зашли в сторожку. Вышли вскоре: – Да тут целый склад вещей, некоторые – в крови! – Пощадите, люди добрые! – упала на колени троица. – Повесить! – десятник был суров. Воины соскочили с коней, отвязали веревки от седел и шустро перекинули их через сук дерева. – А ты ступай, парень, в сторожку, найди свое! Мишаня пошел к сторожке. Сзади раздался сдавленный вскрик. Обернулся он, а один из татей уже в петле болтается и ногами сучит. Мишаня вбежал в сторожку. В левом углу было свалено грудой оружие – сулицы, топоры. Там и нашел он свою саблю, да еще в ножнах. Сразу же нацепил ее на пояс, забрал сулицу и три топора, что у ушкуйников были, и вышел во двор. Все трое татей уже были повешены. – Забрал свое? – Забрал. – Выгребайте все. Воины вошли в сторожку и вышли, посмеиваясь, с набитыми чересседельными сумками. |