Онлайн книга «Ушкуйник. Бить врага в его логове!»
|
– Все хотим. Ты хоть и молодой, да в делах разумен, уж пригляделись мы за плавание. Не обижаешь зря, когда тяжко, и сам не брезгуешь за весло сесть. А родни у нас нету, все сгинули. Кому мы нужны? Нам бы на всех избенку одну да жалованье на харчи. – Считайте – договорились. Псковские да рязанские высадились на берег у Пижмы. – Тут до переволока недалече, подберет какое-нибудь судно. Все ближе, чем из Хлынова добираться, – напутствовал их Павел. Высадив бывших невольников, успели догнать воинские ушкуи. Все-таки под охраной воинов спокойнее. А перед Хлыновым один ушкуй в неприметную протоку свернул, другой – в затон. И времени-то немного прошло – а на Вятке только три судна Михаила и осталось. Рассосался караван, как и не было. Они встали на стоянку у левого берега. Одно усилие – и вот он, Хлынов, рядом, да только не след с ценностями в город соваться. На пристани, кроме корабельщиков да купцов и грузчиков-амбалов, всегда лихие людишки обретаются. Украсть, что плохо лежит, шилом или ножом в бок ударить в глухом месте, за амбарами портовыми – их гнусное ремесло. Вышли Павел с Михаилом на берег, отошли в сторону от ушкуйников – подальше от чужих ушей. – Давай посоветуемся. Чего с ценностями делать будем? – спросил Павел. – Страшновато мне – за одну монету серебряную убить могут, а тут – три судна под завязку златом-серебром набиты. – Уже не совсем набиты. Забыли, что ратники Кости с каждого судна по сундуку сняли? Кумекал вот чего: оставить долю гребцов вольных да убитых, у кого семьи есть. Само собой, тебе и двум другим кормчим по две доли. Себе возьму – на покрытие убытков да на торговлю. Полагаю – монетами, серебром или золотом, так подозрений меньше. А остальное – спрятать в укромном – месте. – Ты гребцам веришь ли? – Нет, по крайней мере – не до конца. Да, гребли они без принуждения и в бою участвовали добровольно. Ну так не за золото же боролись – за свободу свою и саму жизнь. А тут, на русской земле, с такими деньгами много можно себе позволить. И более стойким мужам золото свет застило – ломались. – Вот и я о том же. Есть у меня место укромное, можно сказать – бочажок. Ключи там бьют со дна, вода мутная – не углядишь ничего. – Так ты что – ценности никак утопить хочешь? – Если яму копать, до Рождества Пресвятой Богородицы не успеем. Да и все равно – в руках скрытно снести надо, закапывать. Узреют гребцы. А если лодью с ценностями тайно затопить, никто и не прознает, где. – Вдвоем-то справимся? – Должны. На свой ушкуй перегрузим все, что с собой возьмем, остальное – на лодью, и притопим. – Вместит ли лодья? – Должна. Да тут недалеко, доберемся потихоньку, погода, вишь, спокойная, вода – как зеркало. – На том и порешим. Сказано – сделано. Монеты в сундуке и кожаных мешочках на ушкуй Павла перегрузили, все остальное – на лодью. Второй ушкуй совсем пустым остался, зато лодья просела низко – от борта до воды едва ладонь. Павел и Михаил сами за весла уселись. Употели оба, пока лодью с места сдвинули. А потом – потихоньку пошли. И захотели бы быстро – не получилось. У Мишани на шее от напряжения жилы вздулись. – Павел, да где бочажок твой? – Где-то здесь должон быть. Мишаня из сил выбился, пока Павел не сказал: – Да вот же он. Однако сколько Мишаня ни смотрел, нет ничего. Только кусты низко с берега свисают. Павел направил судно туда. Раздвинулись кусты, пропустили судно и сомкнулись следом. Бочажок тот лишь немного длиннее лодьи оказался. – Снимай одежу! – скомандовал Павел. – Это еще зачем? – Если мокрыми на ушкуй вернемся, гребцы догадаться могут. – Верно, и как я сразу не сообразил? Павел разделся, Мишаня последовал его примеру. Они связали одежду в узел и бросили на близкий берег. – Теперь мачту давай снимать. Мишаня вопросов не задавал. Помнил он, как у устья Вятки чужое судно в караван врезалось: суда утонули, а мачты торчали над водой. Они перерезали веревки-растяжки, вытащили мачту из гнезда и принайтовали ее к палубе, чтобы не всплыла. – Ну, теперь прыгай на берег! – скомандовал Павел. – А топить? – Прыгай! Оттолкнувшись, Мишаня перепрыгнул на берег, до которого и было сажень-полторы. Не долетел немного, ногами в воду попал. Ух и холодная! Не иначе – от ключей, которые снизу били. Павел, встав на один борт, начал лодью раскачивать. Все сильнее и сильнее, пока лодья бортом воду не зачерпнула. Она тут же просела от лишнего балласта. Павел качнул еще раз. Вода хлынула через борт, лодья накренилась и пошла камнем на дно. В последний момент Павел ловко перепрыгнул на берег. На поверхность выплыл и лопнул воздушный пузырь, какой-то мусор. Пока одевались, вода успокоилась. Мишаня с Павлом оглядели бочажок. Если не знаешь, ни за что не догадаешься, что здесь судно притоплено с ценными трофеями. – Паша, а потом-то как найдем место заветное? – Проще простого. В десяти саженях в сторону Хлынова дерево приметное стоит. Молния в него ударила, надвое расщепила. – Ага, запомню. Одевшись, они не спеша пошли к ушкуям. – Чего-то вас не было долго? А где лодья? – поинтересовались гребцы. – С нужными людьми дальше ушла, – соврал Михаил. Зачем им знать, где лодья? Ненужный интерес. Монеты Михаил поделил. Каждому гребцу отсчитал его долю, кормчим – по две. Все остались довольны, взвешивали на ладони приятную тяжесть. Никита совсем обалдел от денег, заявил: – Сроду в руках такое богатство не держал. Брошу теперь работать, буду на печи лежать да на торг ходить, скоморохов смотреть! – Дурак ты, Никита, – заявил Павел. – Деньги, сколько бы их не было, всегда заканчиваются. Дело бы свое завел – вон как Михаил, тогда другое дело. Деньги ведь завсегда – к деньгам. Приумножать их должно, а не спускать бездумно. Понял ли, дурья ты башка? – Не, я не купец, нет у меня торговой жилки – прогорю. – Значит, как в Хлынов придем, на тебя можно больше не рассчитывать? – Конечно! Не хочу больше рисковать. Денег – полно. Зачем мне морока? И еще трое выразили желание, получив деньги на руки, выйти из ушкуйников. Зосима мечтал купить большую избу в деревне, недалеко от Хлынова, купить коров, делать из молока сметану и масло на продажу. Онуфрий – тот собрался кузню купить в городе и, как дед его, стать кузнецом. – Давно руки чешутся молот взять да раскаленное железо мять и гнуть ровно глину. С деньгами я и кузню куплю и подмастерьев найму, и на крицы железные хватит. |