Онлайн книга «Ушкуйник. Бить врага в его логове!»
|
Костя сам нашел Михаила. – Готов? – Товар куплен, ушкуй у пристани. – Тогда завтра утречком грузись и выходи. Ниже Хлынова по течению – верстах в десяти, мы тебя встретим. Загрузил Мишаня рано утром ушкуй товарами и отошел от пристани. Павел удивлялся – что-то ты товара маловато взял? Мишаня лишь улыбался в ответ. Вскоре по правому берегу у уреза воды показалась подвода и трое мужиков, призывно размахивающих руками. – Пристань к берегу, – скомандовал Михаил. В мужиках, одетых как обычные гребцы, в простую одежду, Михаил не сразу Костю узнал – тот шапку на самые глаза нахлобучил. Пыхтя, едва затащили на ушкуй тяжеленный сундучище. Мишаня готов был поклясться, что сундук тот самый, что в Сарае он на свой ушкуй грузил. Переодетые воины положили под скамьи завернутые в холстину сабли, поплевав на руки, взялись за весла. Глядя на них, Павел на Мишаню взглянул, но лишь головой покачал укоризненно. А дальше – по накатанному: Пижма, Выя, Ветлуга, Волга. Только в этот раз мимо Нижнего прошли, не останавливаясь. Хорошо еще ветер попутный был, ведь по Волге и по Оке все время против течения двигаться приходилось. Мишаня с любопытством оглядывал доселе незнакомые берега, деревни и городки. Когда не гребли, Михаил с Костей, уединившись на носу, беседовали вполголоса. С Оки увидели Рязань. – Вот еще гнездо осиное, – проговорил Костя. – То на русскую сторону князь рязанский клонится, то под знаменами татарскими дружину свою водит. Тьфу на этого оборотня! Ничего, дойдут и до него руки. Подспудно чувствовалось, что Костя знал значительно больше, чем говорил Михаилу. Добрались до Москвы. Костя ушел сразу же, наказав ждать, потом вернулся с подводой. Воины погрузили сундук и уехали вместе с Костей. Куда идти? Где торг? Мишаня пошел в чужой город, надеясь узнать о торге у прохожих. Москва его оглушила своими размерами, шумом, суетой. Велик город, на улицах каменных домов полно – не то что в Хлынове. Ходил, глазел. Около соборов чудной красоты остановился. Задерешь голову, глядя на высоченную колокольню – шапка спадает. Узнал у прохожих, где торг. Да только торг здесь не единственный был – их несколько оказалось. Пока нашел ближайший к пристани, вечер настал. Едва пристань отыскал, где ушкуй стоит. Павел половину гребцов в город отпустил на два дня. – Москву посмотреть хотят, на торг сходить, – пояснил он, – все равно не один день стоять будем. А Мишаня с утра – меха в мешок, и на торг. Поторговать надо, присмотреться. И не заметил даже, как какой-то лихой человек мешок сзади ножом острым порезал. Потом уж почувствовал – легковат мешок-то стал. Глядь, а в нем дыра прорезана, и мехов половины нет. Расстроился было, но потом плюнул – наука впредь будет. Это не Хлынов и даже не Нижний. Остатки мехов еще до полудня продал, пошел за новой партией. Только когда второй раз на торг отправился, гребца с собой взял. Тот и шел сзади вплотную, посматривая за людьми. С купцами-торговцами Мишаня знакомство свел, узнал цены на товары да на каком торгу что лучше берут. За три дня распродал товар Мишаня, потому как немного брал. К тому же осень уже, меха хорошо покупают – даже пожалел Мишаня, что взял мало. И цена на товар в Москве выше была, Мишаня затраты сам-три окупил. Засыпая, подумал: «Пойду назад, в Хлынов – товары по дороге в Нижнем куплю, там дешевле». Только утром ситуация переменилась – на судно вернулся Костя с воинами. – Товар продал? – Успел. – Тогда сейчас же назад и отправляемся. Так и отчалили, едва поесть успев. Команда расслабилась, благо – все время вниз по течению. Гребцы от нечего делать играли в кости, травили смешные истории. И в Нижний, на торг, Костя зайти не дал – срочно в Хлынов надо! «Хм, срочно ему! А по Ветлуге, Вые против течения идти – не разгонишься», – досадовал Мишаня. В Хлынове, едва к пристани пришвартовались, Костя с воинами убежал сразу. И Мишаня домой пошел, отпустив команду. Нового товара не было, потому – о новом плавании думать надобно. Поутру и Павел кстати пришел, да хмурый. Михаил попытался расспросами вывести старшего товарища из мрачного состояния: – Ты чего смурной, Павел? Никак жена из плавания встретила неприветливо? – Хуже. – Да? Рассказывай! – Михаил посерьезнел. – Пока мы в плавании были, кто-то вдов обокрал. Ну ты знаешь – я семьям погибших их доли от-носил. – Не может быть! – огорчился Михаил. – Что – у всех сразу деньги украли? – Нет, у двоих только – у жен Спиридона и Поликарпа. – У двоих – это плохо. – Даже если бы у одной – разве лучше? – Сам рассуди, Павел. У одной вполне случайно быть могло. Ну, скажем, женщина растяпа, деньги на видном месте оставила, а сама к соседке ушла. Или хуже того – да ты ведь женщин знаешь – о богатстве всей округе языком своим могла растрезвонить. Вот лихие люди и наведались к вдовушке. А ограблений – два, стало быть – не случайность это. – У какого же злыдня рука поднялась вдову обокрасть, сирот малых без денег оставить, на голодную смерть? – Не причитай! Немного денег я им дам, с голода не опухнут. Кто-то по указке поработал. – Гребцов сразу исключить можно – они с нами на ушкуе в плавании были и злодейство такое сотворить никак не могли. – Это понятно. Другое скажи – ты никому не говорил, куда деньги разносил? – Никому – вот тебе крест! – Павел перекрестился. – И за тобой никто не следил? – Вроде нет, – неуверенно ответил Павел. – Да что я – оглядывался, что ли? Шел себе да шел. – Вот ведь странная вещь. Я так даже и не знаю, где Спиридон и Поликарп жили. Где избы их – знал ты, деньги разносил тоже ты. – Помилуй бог, Михаил?! Неужто ты меня в лихоимстве подозреваешь? – Окстись, Павел! И тени сомнения нет: ведь я тебя уже несколько лет знаю и ни разу в честности твоей не усомнился. – Тогда клонишь к чему, что-то я в толк не возьму. – Думаю – за тобой следил кто-то, вот и вызнал, где вдовы живут, и где деньги. – Вот супостаты, креста на них нет! И что же теперь делать? Мишаня задумался. – Если тати за тобой ходили, значит, знают все четыре избы, где вдовы живут. У двоих деньги забрали. Стало быть – к двоим еще придут. Так? – Получается – так. – Тогда у нас есть шанс поймать злодеев. |