Онлайн книга «Варварский берег»
|
И за кормой «Ретвизана» тоже происходили нехорошие события – шесть шебек вышли из потаенных бухт, устремляясь к французским кораблям. – Это засада, капитан! – А то я не вижу… – проворчал Сухов. – Понч! – Всё готово! Угу… Едва слышный, с «Сен-Эспри» донесся звук горна, и тотчас же флагман украсился цветастыми сигналами – это была знаменитая трехфлажка, изобретенная незабвенным де Рюйтером. Олег направил трубу на флажки. – Эй! Нам приказано атаковать шебеки! Красную и черную! В ту же минуту прогремел гром залпа – первыми открыли огонь пираты «Меццоморте». «Аль-Мансурия» и «Аль-Музаффар» окутались тучами дыма, обстреливая «Сен-Эспри». «Дюк» де Турвиля двинулся к западу, чтобы, меняя галсы, подойти флагману на выручку. Приходилось лавировать, что для фрегата с полусотней орудий на борту было непросто. Однако делать было нечего – встречный ветер с юга, задувший так не вовремя, помогал берберам и мешал французам. Громадный «Сен-Эспри» заворочался, ломая строй, и ахнул всем бортом, поражая молодцев Мезаморты, но и самому флагману досталось – Олег даже дымки различил на его палубе. Надо полагать, пираты стреляли калеными ядрами. – Еще один! – закричал Бастиан. – С с-севера! В самом деле, третий по счету фрегат турецкого дерья-бея приближался, следуя за шестеркой шебек. Он не стрелял, медленно продвигаясь под углом к ветру. Зато шебеки, выставившие косые паруса, шли довольно-таки шустро. Первым от них пострадал пинас «Хамекон» – два пиратских корабля, обходя француза, открыли огонь из носовых и части бортовых орудий. Вот только обгонять пинас они не стали, как можно было ожидать. Зачем подставляться? Дав залп, шебеки отвернули, пропуская следующую парочку. И еще залп. Карусель устроили! Грот-мачта на «Хамеконе» накренилась, пинас развернуло ветром, и тамошние пушкари тотчас же выстрелили, накрывая одну из шебек. А той как с гуся вода. Третий французский фрегат, «Шеваль-Марин», развернулся и двинулся с попутным ветром, экономно тратя снаряды. Шебеки, словно волки на медведя, бросились к нему, окружая и паля из орудий. – К-капитан! Ш-шебека! – Вижу, Бастиан… Понч! – Готово! – Нижним деком! Огонь! «Ретвизан» вздрогнул, извергая облако белого дыма. Когда оно рассеялось, на красной шебеке явно прибавилось работы плотникам – ядра кое-где вышибли фальшборт, зияли отверстия в надстройке. Тут же прилетела ответка – восемь бортовых пушек с шебеки грохнули почти одновременно. Флейт едва ощутимо вздрагивал, принимая подарки в два окка весом – фунта четыре или чуть больше. Ядрышки. Подвернув кормой, красная дала залп из кормовых орудий. – Понч! Верхним деком, пушки от носа до миделя! Огонь! Рявкнули орудия, поражая шебеку. А тут и черная подошла за своей порцией. – Понч! – Да понял я, понял! Оставшаяся половина пушек на верхней палубе, из тех, что ближе к корме, влепили ядра в черную шебеку. Пиратам это очень не понравилось – вспышки выстрелов из мушкетов так и засверкали. – Мушкетеры – товсь! Пли! «Получите и распишитесь!» – К повороту оверштаг! Поворот! Морячки-корсарчики забегали, тягая снасти. Неповоротливый флейт медленно, словно без охоты, подвинулся кормой к югу и сразу, с попутным ветром, обрел маневренность. В это самое время черная шебека, прозванная «Селемие», поспешила вперед, на север, загораживая красную, которую тоже окрестили на турецкий лад – «Реал-Мустафа». – Залп лагом! Огонь! Грохнуло так, что у Олега в ушах зазвенело. Причем берберы выпустили ядра почти одновременно с пушкарями «Ретвизана». С юга тоже докатился гром – это «Сен-Эспри» долбил по врагу. – Мы им н-неплохо врезали, к-капитан! – Что хотели, то и получили! В самом деле, обе шебеки замедлили ход, побитые ядрами. Флейт так и продолжал двигаться на север, подгоняемый свежим, весьма свежим зюйдом – приближалась буря. – Не одно, так другое, – проворчал Пончик, – не другое, так третье… Угу… – Надо успеть до шторма, Понч! А ну-ка… Пушки зарядил? – Только с левого борта. Не все еще. – Заканчивай! Сухова посетила идея, подсказанная шквалистым ветром с юга. – К повороту фордевинд! Обе шебеки, хоть и подраненные, сдаваться не собирались, разворачиваясь к «Ретвизану» правыми бортами – считай, два десятка заряженных орудий. Лихие капитаны шебек учли всё, кроме одного – силы ветра. Зюйд здорово клонил пиратские корабли, и этот самый крен не позволял вести огонь, разве что в воду. Флейт тоже поддавался порывам ветра, но для его батарей всё обстояло наоборот – из-за крена стволы пушек задирались вверх. Однако Пончу было без разницы, каким огнем накрыть шебеки, навесным или настильным. – Пли! Ядра, описав крутые дуги, обрушились на палубы берберских кораблей, проламывая их, иной раз доставая днища, калеча и убивая пиратов, укрыться которым было просто негде. «Селемие» особенно досталось – восьмифунтовые гостинцы практически обрубили шебеке далеко выступающую корму и повредили руль. Беспомощный корабль развернуло на волне, почти что укладывая набок. – К повороту! Поворот! «Ретвизан» снова занял выгодную – наветренную – позицию, стреляя против зюйда. Залпом верхнего дека Олег покончил с черной шебекой. Когда рассеялся дым, «Селемие» тонула – снаряды искурочили всю ее палубу, пробивая днище. «Редкий ракурс!» – орал Пончик. «Реал-Мустафа» сочла «Ретвизана» слишком уж неудобным противником и направилась обратно в бухту, которую незадолго до этого покинула. Впрочем, легче от этого не стало – подошли три шебеки с севера. Еще одна, двигаясь в лавировку, приблизилась с юго-запада. На ее парусах расплывалась огромная звезда Давида, почитаемая мусульманами как печать Сулеймана. – К-капитан! У них б-брандер! – Вижу! Готовьте кошмы! Намочить не забудьте! – С-слушаюсь! – Олег! У них два брандера! Вон еще один! Угу. Сухов, бормоча проклятия, наблюдал, как из-за корпуса шебеки, отмеченной шестилучевой звездой, выплывали две фелюги. |