Онлайн книга «Варварский берег»
|
Упруго сев, он осмотрелся. Вокруг громоздилась всё та же крепость… Э нет, не совсем та. Строение выглядело гораздо более целым, новым, что ли, – колонны без щербин, и каменные плиты под ногами не скрывались под напластованиями песка, и статуя занимала свое место, изображая, вероятно, ту самую Танит. «Куда ж нас опять закинуло?» – устало подумал Олег. В углу – там, где умер Корнелий, лежал полурассыпавшийся скелет в истлевших обрывках мантии. – Где мы? – простонал Пончик. Сухов равнодушно пожал плечами. Оглянувшись, он увидел Шурку, Ярика и Витьку Акимова. Все трое медленно поднимались с каменных плит, ошеломленные и подавленные. – Господи, – вздохнул Олег, – как же мне всё это надоело… Акимов просеменил к воротам, ощупал теплые камни, словно не верил в их материальность. Потом торопливо вытащил цилиндрик величиной с шариковую ручку, глянул на шкалу. – Шикарно… – уныло сказал он. – Что там? – буркнул Быков. – Всё, нету больше портала! Коллапсировал, конечно же. Глухо как в танке… Сухов внимательно оглядел себя. Куда бы он не попал, хоть во времена фараонов, его просторные, светлые одежды были вне эпох и модных трендов. Сгодятся в любую пору. – А где мушкеты? А-а, я же свой бросил… – И я. Да и толку в нем, незаряженном… – Шикарно… – Пошли, – сказал Олег, придерживая палаш в ножнах. – Куда? Угу… – Туда! – Ёш-моё… – вздохнул Быков. – И что теперь делать? – Жить, – буркнул Сухов. Покинув крепость, он пошагал к Тимгаду. Атласские горы виднелись вдали, а по сторонам поднимались пологие холмы и скалы, зеленели пшеничные поля. На горизонте четко очерчивалась аркада водопровода. Цивилизация. – Будем искать другие порталы, конечно же, – бубнил Акимов. – А что нам остается? Угу… Олег молчал. У него внутри будто перегорело всё, даже вроде чадом попахивало. Сколько можно, в самом-то деле? Ну почему это гадское время никак не отпустит его? «Исполнить свое предназначение…» Какое предназначение? «Свершилось…» Да что свершилось, кто-нибудь может объяснить? И опять, опять, опять впрягайся, борись, жилы надрывай, лей пот и кровь, свою и чужую, ищи этот чертов портал, соображай, как одолеть века, разделяющие его и Алёну с Натахой… Хотя тут им в помощь Виктор. Попал Витюха, как кур в ощип… Выйдя на дорогу, мощенную каменными плитами, Сухов остановился. Ему навстречу маршировали римские легионеры. Самые настоящие – человек восемь взопревших бойцов с копьями и щитами-скутумами, шагали, подчиняясь зычному голосу старшего, которому, видно, всё нипочем. На шлеме «старшины» имелся поперечный гребень с красным плюмажем – наверное, чтобы бойцам лучше было видно командира в бою. Начищенный чешуйчатый доспех – лорика сквамата – сиял, поверх него блестели серебряные фалеры – медали с блюдце величиной, штук семь, связанные цепочками. По всему видать, кентурион. «Господи, вот занесло-то!» Отряд двигался налегке – при скутумах и с оружием, но без кирок, топоров, кольев для лагерного частокола, сумок, сундучков для личных вещей и прочего «багажа», который обычно тянет пуда на два точно. Вовсе не зря легионеров прозывали «мулами»! Приглядевшись к легионерам, Олег решил, что доблестных воинов среди них от силы двое. Заматеревшие, мужественные, они выделялись не выправкой даже, а какой-то внутренней сосредоточенностью, алертностью. Да и достоинства в них было – делиться впору. А вот остальные – явные новобранцы. Тироны, как тут говорят. Кому по двадцать, кому за тридцать, тироны выглядели именно теми, кем и являлись – салагами. Этих еще учить и учить, гонять и гонять, прежде чем в них проступят черты истинных легионеров. Все они щеголяли в коротких – до колен – туниках некогда красного цвета, а ныне вылинявших до бледнооранжевого. Сверху – стеганый поддоспешник и кожаный панцирь, усиленный железными пластинами да двумя полосами-хумералиями, защищавшими плечи. У правого плеча каждого болтался привязанный за кольцо на верхушке шлем с боковыми щитками-нащечниками – у «дедов» с плюмажем, у тиронов – без оного. Военный пояс-сингулум удерживал птериги, что-то вроде мини-юбки из кожаных полос, уберегавших бедра. Интересно, что у легионеров мечи в ножнах висели на правом боку, а у кентуриона – слева. Зато калиги – прочные воинские сандалии – у всех были одинаковы, а скрипели они так, что о скрытном перемещении и думать не моги. – Древний Рим? – пробормотал Шурик. – Ёш-моё! Где ж он древний? Вон гляди, тип в настоящей тоге! «С кровавым подбоем»… – И Быков затейливо выматерился. Сухов безразлично оглядывал «типа», целеустремленно поспешавшего под эскортом легионеров. Завидев Олега со товарищи, «старшина» неторопливо, вразвалочку, приблизился к ним. От всей фигуры кентуриона исходила сила и уверенность. Квадратное лицо, посеченное шрамами, выражало полное бесстрастие. – Сальве! – бросил он, подойдя. – Сальве, – ответил Сухов, припоминая латынь. В бытность его магистром он частенько прибегал к языку Горация – европейские варвары, чьи предки погубили великую империю, пользовались чеканной речью римлян как всеобщим средством общения, понятным и франку, и ломбарду, и какому-нибудь готу. Олег быстренько оглядел себя и друзей. Волосы, остриженные на галерах, отросли как раз до нужной длины. Никто не усат, подбородки бриты (римляне считали длинные волосы и бороды достоянием варваров), так что четверку вполне можно счесть гражданами империи. – Мы долго пробыли в Ливии, – медленно проговорил Олег, – и отстали от жизни. Кто правит нынче? Траян? Кентурион подбоченился. – Ныне правит император Цезарь Траян Адриан Август, – гордо проговорил он, – Великий Понтифик, Отец Отечества! – Это какой же год? – спросил, запинаясь, Пончик. – Второе консульство Торквата и Либона. – А год, год какой? |