Онлайн книга «Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки»
Сергей взял у Юрия листок с информацией и прочитал вслух: – Перепелкин Максим Янович, пятьдесят девятого года рождения, Новгородская улица… Кто поедет? – Точно не ты, – заверил Флегонтов. – Найдем, кто поедет. Ты занимайся своими делами. – Я его видел. – Ничего, дадим фотографию. Все будет о’кей. Ты, кстати, подумал? – О чем? – О том, что покушаться могли на тебя? – Подумал. У меня нет таких заморочек. – Столько лет работы в Следственном управлении, и нет заморочек? Позволь тебе не поверить. – Решив на время закрыть эту тему, Флегонтов поднялся и прошелся по комнате. Так же, как недавно это делал полковник Яковлев. – Теперь поделюсь своими результатами. Разговор с хозяином ресторана «Камилла» убедил меня в том, что версия конкурентной борьбы отпадает. – Сергей сразу сказал, – усмехнулся Морозов. – Сергей, как всегда, прав. – Флегонтов изменился в лице, но быстро взял себя в руки. – У меня все. Идите работать. Флешбэк № 2 Москва Май 1874 года Бесчувственное тело Наины Кузьминичны обнаружил ее домашний лакей. Она лежала на полу, у окна в большой круглой зале. В доме тотчас поднялась суматоха, хозяйку на руках перенесли в спальню и положили на кровать поверх покрывала. Послали за врачом. К тому времени, когда он явился, Наина Кузьминична пришла в чувство. – Что с вами, голубушка? – спросил доктор. – Меня погубили… – задыхаясь, сообщила Наина Кузьминична. – Огра-а-абили! Осмотрев Ферапонтову, он взял ее за руку и вынул из кармана часы. – Это дурно, – заметил доктор, не отводя взгляда от циферблата. – Погуби-и-и-или-и-и. – Вдова зарыдала. – Боже мой! Боже мой! – Не нужно так волноваться. – Спрятав часы, доктор поднялся со стула. – Как вижу, я здесь не нужен. Примите успокоительных капель и вызывайте полицию. – Сказав эти слова, доктор откланялся. Швейцар кликнул дворника и послал его за полицией. Тот привел городового. Потолкавшись в сенях, городовой решил сходить за околоточным надзирателем. Через час он вернулся, приведя с собой не только околоточного, но и участкового пристава. Наверх, в спальню к вдове Ферапонтовой поднялись только двое: околоточный надзиратель Сорокин и пристав Антон Максимович Головин. Городовой же вышел на улицу и стал прохаживаться возле подъезда. Наину Кузьминичну к тому времени уже нарядили в домашнее платье. Она лежала, укрытая одеялом, причесанная, убранная, в нарядном ночном чепце. К приходу полицейских вдова успокоилась, однако, увидав их, вновь зарыдала. – Здравствуйте, сударыня! Что у вас приключилось? – спросил участковый пристав. Ферапонтова громко высморкалась, встряхнула платок и вытерла слезы. – Здравствуйте, господа… Меня ввели в заблуждение и похитили бесценную вещь. – Какую же? – спросил полицейский. – Сначала я должна рассказать про особу, которая сегодня явилась в мой дом. – Вдова хотела заплакать, но передумала. – Преступница – женщина? – Довольно молодая, красивая и, судя по платью, из общества. Околоточный заметил вполголоса: – Вот еще новость. – Вам известно ее имя? – спросил Головин. Наина Кузьминична подала знак, и горничная тотчас поднесла полицейским бумаги. – Вот, прошу изучить документы, которые предъявила мне эта дама. – Векселя? – Головин пробежал глазами один, а затем и второй. Увидев означенные суммы, он поднял глаза. – Возможно ли это? – Вы правы, сумма чудовищна. Я поддалась панике. Уму непостижимо, на что Петр Васильевич их издержал. О чем только думал, делая подобный расход! – Вы признали перед ней векселя? – спросил Головин. – Конечно же нет! – гневно возразила вдова. – Они подложные! Полицейский вновь изучил документы: – Сударыня, кажется, вы правы. Это подделка, и очень искусная. – В первые минуты я не владела собой… – Чего хотела эта особа? – Пристав Головин заглянул в вексель: – Вдова титулярного советника Мария Ивановна Бунчак-Высоковская. – Она потребовала немедленно уплатить по векселям. В противном случае пообещала предать дело огласке. – И что же вы? – Я умоляла… Околоточный и пристав переглянулись. Последний удивленно спросил: – Зачем же? – Дело в том… – Вдова утерлась платком. Сквозь ткань и ее распухшие пальцы голос звучал глухо: – Дело в том, что эта дама… – Бунчак-Высоковская… – вставил околоточный надзиратель. – Эта дама и мой муж были любовниками. – Она представила вам доказательства измены вашего покойного супруга? – спросил участковый пристав. – Да, передала мне его письма. – Письма вашего мужа этой особе? – Письма… – растерянно прошептала вдова. – Но там ничего не было. – Прошу вас объясниться более внятно. – В конвертах лежала чистая бумага без каких-либо знаков. – Как же вы поступили? – Ах, я не знаю! – Ферапонтова замахала платком и вновь разрыдалась. – Я боялась огласки и того, что наши семейные дрязги вызовут осуждение в обществе. Участковый пристав оправил мундир и выпрямил спину. – Сударыня, смею доложить – вас обманули. Вы имели дело с мошенницей, а не с приличной дамой из общества. Скорее всего, она не была любовницей вашего мужа. – Так найдите ее немедленно! Теперь вы знаете ее имя! – воскликнула Ферапонтова. – Полагаю, что имя этой дамы, как и векселя… – Все подложное? – шепотом осведомилась вдова. – Именно так. – Смею заметить, вы ясно выразились, сказав, что не признали перед ней векселей, – сказал околоточный надзиратель. – Отчего же она их вам отдала? – Боже мой, как вы глупы! – воскликнула Ферапонтова. – Да ведь я заплатила! Немного помолчав, участковый пристав нахмурился. – Весьма неразумно. Вы передали мошеннице всю требуемую сумму? Ответом прозвучало утробное рыдание Ферапонтовой: – Я заплатила во много раз бо-о-ольше! – На сколько больше изволили заплатить? – Я отдала ей бесценную вещь. – Какую? – Она сама предложила, узнав, что я не могу собрать нужной суммы. |