Онлайн книга «Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки»
Участковый пристав полковник Покровский встретил их участливо и предложил посильную помощь. Расположившись на деревянном диване, Головин рассказал о своем деле. – Нам, любезный Кузьма Ильич, проводник нужен, знающий человек. Так, чтобы Хитров рынок и местные трущобы, как «Отче наш», знал. – Есть такой. – Полковник встал, прошел до двери и, приоткрыв ее, негромко сказал: – Позовите городового Кулагина. Через минуту явился младший унтер-офицер, седой мужчина огромного роста. – Твое сегодня дежурство? – Уже отстоял, ваше высокоблагородие. Теперь – на подчаске [14] . – Вот тебе поручение, сопроводи господина пристава в «Свиной дом». С вами пойдет надзиратель. – В «Свином доме» – места трущобные, темные, народищу много. Надобно знать, кого нужно сыскать. Полковник указал на пристава: – Его высокоблагородие скажет. Головин уточнил: – Искать нужно женщину, лет двадцати пяти. Фигура – стройная, среднего роста, волосы русые, карие глаза, на щеке – бородавка. Этим днем она приехала сюда на извозчике. И, что немаловажно, мошенница одета как дама из общества. – В квартиры с нумерами нужно идти. – Мошенница похитила футляр с драгоценностью, – сказал Головин. – Могу выполнять? – Отдав честь полковнику, Кулагин вышел из комнаты: – Пожалуйте за мной на Хитров. В сопровождении городового пристав Головин и надзиратель Сорокин спустились по улице к рыночной площади и вплотную приблизились к трехэтажному доходному дому с острым углом. – Местные зовут его «Утюгом», – сказал Кулагин. – Но, чаще – «Свиным домом». С ночлежника здесь берут пятачок. Меблирашки [15] стоят дороже – двугривенный за ночь. Народ разношерстный. В меблирашках все больше шулера, барышники, аферисты. В ночлежках народец поплоше: налетчики, бандиты и нищие. – Ад – пуст, – проронил Головин. – Все черти здесь. В тусклом керосиновом свете одинокого фонаря был виден серый фасад здания и грязные окна с пестрыми занавесками. Из трактира-низка [16] доносились пьяные песни. Они вошли в дом и двинулись по лабиринту коридоров, лестниц и переходов. Ни на одном этаже не было освещения. Городовой остановился и вдруг забарабанил кулаком по двери у лестницы: – Открывай! За дверью послышались быстрые шаги и захлопали окна. – Бегут, дьяволы! – Городовой еще раз постучал кулаком: – Это Кулагин! Не бойтесь! Не трону! Дверь отворилась. Худой ночлежник в одной грязной рубашке посветил свечой городовому в лицо: – Напугал, Степан Федотыч. – Ты мне и нужен. – Нешто других у вас нет? – Говори, Червяк… Приезжала сюда дама в приличном платье? – Сегодня? – Днем. – На извозчике? – Именно так. – Молодая? – Двадцати пяти лет. – Степан Федотыч, не погубите. Я скажу, а мне завтра пером под ребро. Нешто других у вас нет, кто расскажет? – Договоришься у меня, вот сейчас в морду получишь! – Городовой сунул под нос Червяку здоровенный кулак. Тот опустил голову и признался: – Видел. Приехала на извозчике. – Где она? – В двадцать восьмом номере у шулеров обитается. – Живи покуда, Червяк. И смотри у меня! – Городовой снова погрозил кулаком. Все трое поднялись на верхний этаж, где хоть и тускло, но был освещен коридор. Городовой обернулся, не доходя до нужного номера: – Ваше высокоблагородие, товсь! Головин расстегнул кобуру и нащупал наган, Сорокин вытащил саблю. Кулагин встал напротив двери и со всего маху двинул ее плечом. Дверь с первого раза не поддалась, но второй удар вынес ее с петель. – А ну не балуй! – Городовой вломился в комнату. – Не балуй, говорю! Он подбежал к распахнутому окну и глянул вниз. Головин тоже заглянул в темноту и увидел двоих мужчин, пересекающих двор. – По водосточной трубе спустились, мошенники. Околоточный надзиратель окликнул их: – Господин пристав, попрошу вас сюда! Головин поспешил к нему и, оказавшись в другой комнате, увидел молодую даму в домашнем платье. Она замерла у стола, на котором закипал самовар, стояли три чашки, а на блюдцах лежал сахар и хлеб. Подоспевший Кулагин остановился за спиной участкового пристава. – Она! – убежденно сказал он и перечислил: – Стройная, среднего роста, русые волосы и бородавка при ней. – Сударыне угодно предъявить документы? – любезно спросил Головин. – С кем имею честь? – с вызовом спросила она. – Участковый пристав Антон Максимович Головин. Готовы ли вы представиться нам? Дама встала, прошла к обшарпанной шифоньерке [17] и вынула из нее документ: – Вот, прошу. Головин развернул бумагу: – Блювштейн Софья Ивановна… – Он поднял глаза: – Верно ли то, что в преступной среде вас называют Сонькою Золотой Ручкой? – Не дождавшись ответа, он отдал приказ: – Немедля все обыскать! Кулагин взялся за дело, к нему подключился Сорокин. Спустя пять минут ими был обнаружен и предъявлен приставу ювелирный футляр красного бархата. Головин показал его Соньке: – Вещь принадлежит вам? Она молча пожала плечами. – Так чья же она? – снова спросил Головин. – Мне почем знать. Пристав открыл футляр, заглянул в него и на глазах побледнел. – Желаете сделать вопрос? – с издевкой спросила Сонька. – Извольте сообщить, где драгоценный камень, который был в этом футляре. – Его там нет? – беспечно спросила она. – Укажите, где спрятан бриллиант. Чистосердечным признанием вы можете облегчить свое положение. – Не знаю, про что говорите. – Могли шулера утащить, – догадался городовой Кулагин. – Иван Иванович! – Головин не отрывал глаз от мошенницы. – Найдите любую особу женского пола и приведите сюда. – Слушаю! |