Онлайн книга «Сметенные ураганом»
|
– «Дети Арбата». – А кто автор? – Не помню. – Анатолий Рыбаков. Назовите книги, которые он еще написал. – Я что, на экзамене? Чего пристали? – вспылила она. – Я просто пытаюсь доказать, что вы выбрали не ту стезю. Библиотечное дело – это не ваше. Вы ведь не читали «Дети Арбата», а то бы знали, что еще написал Рыбаков. Он ведь известный писатель. – Был бы известный – знала бы! – Известный, известный… И вы наверняка знаете. Просто не может быть, чтоб не знали: «Кортик», «Бронзовая птица», «Приключения Кроша». Света вспомнила эти книжки. Точно, там тоже про Арбат было. Так это опять детское? – Отстаньте от меня со своими детскими книжонками! – возмутилась она. Качая головой, Шереметьев расхохотался: – Только не ляпните где-нибудь, что «Дети Арбата» детская книжонка – опозоритесь! Это очень серьезная вещь о тридцатых годах, о том, как начинались сталинские репрессии. – Вот уж счастье, про политику читать! – фыркнула она, отворачиваясь. – Книга не только об этом. Роман о жизни, там и про любовь есть. Почитайте, а потом мы с вами поделимся впечатлениями. «Только мне и дел, что книги читать! И как он раскусил, что я ничего не читаю? Надо пролистать книжку, чтобы представление иметь», – подумала Света, а вслух раздраженно высказалась: – Все прямо рехнулись с этой гласностью, только о литературе и говорят! Тетя Поля рассказывала, у них на работе подписку на «Новый Мир», «Иностранку» и другие журналы разыгрывают, а потом в очередь становятся к счастливчику, почитать. Ей достался какой-то толстый журнал, так она на почту за ним ходит – из ящика-то мигом упрут! Юрий глядел с усмешкой. – Ладно, покончим с литературой, если вам неинтересна эта тема. Лучше расскажите, как прошла встреча героя. Я имею в виду, как вы с ним встретились, все остальное мне тетушка с Машей рассказали. Вам удалось склонить Улицкого к адюльтеру? – К чему? – не поняла Света. – К измене, мой будущий гуманитарий. Ну, так как, удалось?.. Вижу, что нет. Но что-то все-таки было… Представляю, сколько усилий вам пришлось приложить, пытаясь сорвать с его уст хоть один поцелуй. «Экстрасенс он, что ли?» – пронеслось в голове, а вслух она неожиданно для себя самой выпалила: – Не один, а два! – Ого! Я вас недооценил. Впрочем, нет – я подозревал, что вы станете продолжать попытки добиться своего, но надеялся на стойкость нашего воина-интернационалиста. – Не смейте говорить о нем в таком тоне! – нахмурилась Света. – Я вообще могу о нем не говорить… сегодня. Давайте поговорим о вашей подруге. Она беременна, или мне показалось? – Кто? Манюня?.. С чего вы взяли? – Она бледная до синевы. – Она болела. – Маня не съела за столом ничего жирного, хотя всегда любила и ветчину, и палтус. Даже от торта отказалась, грызла сухое печенье. И, несмотря на то, что тоскует по мужу, у нее глаза сияют. Вы что, слепая? Уж если я заметил… Света замерла. Она припомнила, в последнее время Манька действительно почти не ест, отказывается от завтраков, обходится кашами. Все они едят в основном каши при том скромном наборе продуктов, что водятся в доме. Но сегодня-то Манюня могла отвести душу! – Света, ну что вы встали посреди улицы? Она, нахмурившись, вновь покатила коляску, а он зашагал рядом, с иронической улыбкой поглядывая на нее. – Что, это путает все ваши карты? От высказанной Шереметьевым догадки мысли в голове смешались. Манька беременна… Неужели правда? Но ведь тогда… Тогда для нее все пропало. Она знает Михаила – порядочности у него на троих. Из чувства долга он поперся за товарищами на войну, и тот же долг не позволит ему бросить жену с ребенком. А может, Шереметьеву показалось? Надо спросить у Маньки, жить в неизвестности невозможно. – Судя по вашему лицу, в мыслях вы уже развели своего возлюбленного, – прервал ее размышления Шереметьев. – Вы успели о чем-то договориться? Света упорно молчала. – Светочка, не пора ли отказаться от иллюзий? Зачем проводить свою молодость в мечтах о несбыточном? Вы ведь понимаете, что Улицкий не бросит жену, тем более с ребенком. – Может, и нет еще никакого ребенка… – Поспорим? – Не собираюсь! – отрезала она. – Когда уверитесь в том, что я прав, советую пересмотреть свои цели. – Какие еще цели? – Единственная ваша цель, как я понимаю, – добиться любви молодого Улицкого. – А если мне не надо ее добиваться? – возразила она запальчиво. – Он опять сказал, что любит вас каким-то особенным образом, не так, как Маню? «Люблю, хотя и не должен», – вспомнилось Свете, и она вздохнула. – Впрочем, каждый мужчина, глядя на вас, Светочка, должен испытывать чувство… – Шереметьев сделал паузу, подбирая слово. – Раньше это назвали бы вожделением. «А я говорю вам, что каждый, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем», – процитировал он с пафосом. – Что за чушь вы несете! – Это не чушь, а евангелие от Матфея. – Еще посоветуйте мне евангелия почитать… – раздраженно прошипела она. – Я и сам не читал, если честно, – с усмешкой признался он. – А эта фраза из «Отца Сергия» Толстого мне показалась очень мудрой и почему-то запомнилась. Мужчина, если он не импотент, готов любить первую попавшуюся хорошенькую женщину. А уж такую соблазнительную, как вы… Вот и Улицкий был готов, только смелости не хватило. Света кинула на него гневный взгляд и угрожающе предупредила: – Если вы не перестанете говорить подобные гадости… – Все, перестаю. Так когда мы с вами встретимся? На прямой вопрос, который задала ей Света, Маня кивнула со счастливой улыбкой. – Я уже Мишеньке написала. Он так обрадуется! Он говорил, что ему все равно – сын или дочка, но я чувствую, это будет мальчик, как у тебя. Правда, здорово? Надеюсь, войска выведут до того, как он родится, и Миша успеет… Светочка, что с тобой, ты не рада? – Рада, – отозвалась она упавшим голосом и кинулась в свою комнату. Оттуда донеслись рыдания. Растерянная Маня нерешительно поскреблась в дверь. – Светочка, что с тобой? Тетя Поля вышла из кухни. – Что случилось? Почему Света плачет? Маня покаянно вздохнула. – Опять я повела себя бестактно. Я сказала, что надеюсь, Миша вернется к тому времени, как родится ребенок… |