Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Сестра»
|
А ведь страшно представить, что он мог бы сейчас сидеть в Кремле, под присмотром таких вот… Морозовых и Матвеевых. Мог бы. Если бы в свое время за него не взялась Софья… Сонюшка, сестренка любимая… Детская память избирательна. Алексей хорошо помнил детство, помнил нянек и мамок, помнил, как их разогнали, а к нему приставили воспитателей, которых он невзлюбил. Помнил их бегающие глаза и почему-то жадные толстые пальцы в богатых перстнях. И – скуку. Какими же тоскливыми казались ему уроки, какую зевоту нагоняли буквы и цифирь… Тогда он еще не знал, сколько за ними скрыто всего интересного, нужного, важного. Зато сейчас! Леша не обманывал себя, ему еще предстояло работать и работать, учиться и учиться, но первые шаги были сделаны достойно. И главное – он приобрел вкус к жизни. А началось все с маленькой сестренки, которая как-то раз предложила ему поиграть. Хотя это внешне Сонюшка маленькая, разум у нее такой, что иногда он на нее смотрит, как на старшую сестру, а то и маму. И Сонечка его любит, он-то видит. Она, конечно, скрывает, не показывает, но иногда у нее такой взгляд становится, что мальчишка понимает – за него сестра любого порвет. Зубами глотку перегрызет. И этот взгляд ценнее сотни уверений в верности и преданности. Не то, что другие сестры. Дуняшка, Марфуша, Катенька, Машенька… Любит он их всех, а вот огонек горит только в Софье. А остальные это видят, ну и завидуют. Как-никак она с Алексеем всюду, а они в Кремле сидят ровно. И не учатся ничему, да и не надо им… Тетка Татьяна намекала, чтобы привезти сюда царевну Марфу, но Алексей пока тянул. И Софья-то была нарушением традиций. А Марфа ему тут и даром не нужна. Вдруг батюшке в голову взбредет, что Сонюшку тоже надо в Кремле затворить и никуда не выпускать? Ох, не надо… Никому бы не признался Алеша, но своей жизни без Софьи рядом он уже и не мыслил. Привык, что есть кто-то, с кем всегда весело, интересно, кто расскажет, покажет, объяснит, научит, подаст новую идею… он и сам был не лыком шит, но не сравнивать же разум средневекового мальчишки – и разум переселенки, которая в своем веке прошла огонь, воду и триста метров канализации? У Софьи было совсем иное мышление… Алексей воспринимал мир цельным и необъятным. Софья полагала, что его можно разложить на составляющие и структурировать, и пыталась привить этот подход мальчишке. Получалось своеобразно, влияние шло в обе стороны, и если Алексей все чаще мыслил, как мальчишка двадцать первого века, жил все стремительнее, стараясь угнаться за своей сестрой, то Софья все чаще старалась как-то смягчить свой характер, а там маска и постепенно приросла к лицу. Хищница просыпалась, только когда что-то угрожало ее близким. Но об этом Алексей не знал. А и знал бы – ничего бы не поменялось. Любимых людей по мелочам не ругают. Любимых и близких. – Сидишь, ждешь? Рядом на подоконнике устроился Иван Морозов, не спрашивая разрешения. Лешка пихнул его в бок, просто так, без злобы, чтобы дать выход энергии. – Ты как к царевичу подходишь, холоп? – Ох, не велите казнить, вашество, велите миловать! Сами мы не местные, деревня деревней, сопли подолом вытираем. – Ясные глаза друга были веселыми и шальными. – Вот и вытирал бы себе… Алексей тоже улыбался. И как это раньше он без такого друга жил? Ни посмеяться, ни побегать, ни подраться, ни вместе поучиться, посоревноваться, да и Ванька, когда приехал, тем еще мышонком был. Это сейчас мальчишка силы набирает, ну да и он сам не отстает… А все, опять же, Сонюшка. Не вытащила бы она его сюда, не было бы ни школы, ни друга, ни свободы, вкус которой уже почувствовал Алексей… и за свое он готов был драться. Князья? Да хоть бы и с целым миром! И Иван и Софья были – его. Родные, любимые и, что не менее важно, любящие. Он бы убил ради них, но и знал, что может доверить и сестре и другу свою спину. А они, в свою очередь, готовы были уничтожить любого, кто посягнет на Алексея. – А вот и Фрол… Голос друга оборвал мысли Алексея. – Вань, позови его ко мне, а? Иван кивнул. Он отлично понимал, что царевичу предстоит нелегкий разговор. Но вот насколько нелегкий… * * * Скрывать от Фрола Алексей ничего не стал. Не то шило, которое можно в мешок запихать. Честно сказал, что ездил к отцу, требовал разобраться и получил категорический отказ. Фрол потемнел лицом, понимая, что правды тут не найдет, но Алексей поднял руку. – Постой на меня ругаться. Супротив отца я пойти не могу. Но перед иконой, – мальчишка перекрестился на светлый угол, из которого строго взирала Богородица, – клянусь тебе, что разберусь в этом деле и накажу тех, кто виноват. Пусть даже и прогневается на меня отец, только не по совести это! Нельзя так… Фрол только головой покачал. И откуда что взялось у мальчишки? Но ведь не лжет, это видно. Что ж. Поверим. Но… * * * Чем для Софьи был еще мучителен семнадцатый век – это отвратительно низким информационным оборотом. Пока там спишешься, пока то да се – полгода пройдет. Софья, недолго думая, попросила построить в Дьяковском и на территории школы нечто вроде телеграфной башни – уменьшенную копию, из самых первых – и принялась налаживать их работу. А что они представляли, первые-то? Самый первый – вообще мельницу ветряную обыкновенную. Крылья останавливали в нужных положениях – вот тебе и сообщение. Или гелиограф. Тут еще проще, было б небо ясным. Маленькая заминка была за табличкой символов, но разве это проблема, когда у тебя полная школа мальчишек – и все с фантазией, и всем интересно… Дай задание, через три дня собери результат и выбери лучшее. И ведь получилось. Чего другого, а ветряных мельниц по селам хватало, просто никто их так использовать не додумался. Теперь оставалось дело за малым – персонал. А то кто будет все это передавать? Телеграфист должен отвечать трем условиям. Быть грамотным – первое. Быть в авторитете – второе. Жить в том месте, где находится мельница, – третье. И где столько умных набрать? После недельного размышления Софье пришло в голову, что в каждой деревне должен быть поп – ну, в идеале… что они – откажут, если царь-батюшка попросит? |