Книга Фейкбук. Реальная история, основанная на настоящей лжи, страница 40 – Дэйв Чичирелли

— Как мило, — сказала она.

Мы помолчали. Стал слышен разговор за соседним столиком.

— И она, — рассказывал парень своей девушке, — дает Поли Д футболку, на которой написано «I», потом итальянский флаг, а потом «Jewish Girls!».

Он описывал поворотный момент первого сезона «Побережья Джерси».

Легко забыть, насколько увлекательным «Побережье Джерси» было поначалу. Никто никогда не встречался со Снуки, и мы все пытались справиться с четырех-с-половиной-футовым тюбиком крема для загара и получали удовольствие.

Мне было не слишком приятно столкнуться с негативными этническими и религиозными стерео типами, касающимися моего народа, но, искоса посмотрев на Дару, я понял, что ей разговор нравится. Тогда я проглотил гордость, и мы присоединились к шуточной беседе в качестве обиженных итальянцев.

Спор со зрителями МTV сделал наш вечер веселее и абсурднее. И все снова сошлось — как тогда, когда мы летели вместе задержанным рейсом, и я слишком устал, чтобы думать, и готов был ввязаться во что угодно без всяких планов и надежд.

После пары стаканов мы уже бродили по барам Нижнего Манхэттена с той же маниакальной энергией, с которой метались между поездами в аэропорту.

Закончили мы в баре отеля «Боуэри» — новом месте со старой атмосферой. Сели перед камином, на темно-коричневый кожаный диван.

— Похоже на Принстон, — сказала Дара.

— Ну да. Закрытый обеденный клуб.

— Ты знаешь об обеденных клубах? — немного встревожилась она.

Блин.

— Чуть-чуть. Друг рассказывал. А ты состояла в клубе?

Оказалось, что да. И она с энтузиазмом поведала о формальных помпезных сборищах, ритуалах и традициях. Мы просмотрели фотографии на ее «Блэкберри» — все мои представления о жизни в шестнадцати милях от Рутжерса оказались верны. Люди на фотографиях походили на злодеев из кино восьмидесятых — типаж Джеймса Спейдера, сине-зеленый свитер, накинутый на плечи, и лососевого цвета штаны.

Я тоже показал ей фотографии последнего года в Рутжерсе. Там было много вусмерть пьяных парней с нарисованными на лицах членами.

— Как видишь, мы учились в очень разных местах.

Она засмеялась, но не успел я развить тему, как ее телефон звякнул — пришло смс. Она глянула на экран.

— Боюсь, не могу больше задерживаться. Я бы не приняла двух приглашений в один день, если бы была уверена, что ты не окажешься ублюдком.

— Я прошел собеседование? И смогу увидеть тебя снова?

— Ну… — она улыбнулась, — это зависит от твоих намерений.

— Ох, — я сделал вид, что обижен, — а тут есть правильный и неправильный ответы?

— Я просто пытаюсь собрать побольше информации. В конце концов, я аналитик.

— Я могу отвести тебя в милый итальянский ресторанчик, и мы закажем не самую дешевую бутылку вина, а вторую по стоимости. Нет, третью. Ты этого стоишь.

— Неплохо, — засмеялась она.

— О, я понял. Это же переговоры. Готов пойти на Пятую, но это мое последнее слово.

Она засмеялась и легонько пихнула меня в плечо.

— Что вы себе позволяете, сэр?

Повисла пауза. Мы всего миг смотрели друг на друга. Было нечто пьянящее в этом взгляде пронзительно-синих глаз. Такая красивая и умная. Уверенная, но не заносчивая. Приятно было просто сидеть рядом.

А кроме того, я не мог недооценивать возможность провести обычный вечер с новым человеком. Особенно если учесть, как все запуталось. Я существовал в двух реальностях, но жизнь-то у меня оставалась одна. Жизнь, которую приходилось прятать, оправдываясь осторожностью. До встречи с Дарой я и не понимал, насколько это тяжело.

Фейкбук не позволял мне иметь такую роскошь, как встречи со знакомыми и приятелями. Каждый из них мог оказаться потенциальным стукачом, способным разоблачить меня. Я жил в постоянном страхе быть узнанным или увидеть в Фейсбуке пост одного из легкомысленных коллег, содержащий слишком много ненужных подробностей. Из моей жизни исчезли стадионы, концерты, праздники и даже скромные вечеринки. Мой мир ограничивался теперь контактами с самыми близкими людьми в безопасных местах.

Но в этот вечер я не боялся новостей, способных прорваться на чьей угодно странице. Мы с Дарой просто смотрели друг на друга, и впервые за много месяцев моя жизнь не сжималась, а росла, пусть даже и становилась больше всего на одного человека.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Сложно сказать.

Дара взглянула на меня с подозрением.

Я мысленно смирился с тем, что могу показаться этой потрясающей женщине идиотом, и выпалил:

— Хочу сходить с тобой на каток.

— На каток? Это же чудесно.

— Ну да. Я вообще думаю о свиданиях так же, как четырнадцатилетняя девочка.

— Я тоже, — улыбнулась она.

* * *

— Поздравляю! — услышал я в понедельник, зайдя в отдел. Начальница выглядывала из открытой двери своего кабинета, а рядом с ней стоял Джо.

— Что такое? Я вам еще не рассказал про выходные.

— А, нет, — рассмеялась она, — клиент одобрил твоего супергероя.

Меня затопила волна счастья и паники одновременно.

— Не просри шанс, — пожелал Джо.

* * *

Я не то чтобы великий повар, но способен следовать рецептам. Нагрел духовку до трехсот пятидесяти и разложил все ингредиенты. Я готовил пирог из брокколи.

Рецепт я взял из аманитской поваренной книги, которая сегодня пришла по почте вместе с диском «Лживый Дэйв», звучащим сейчас из колонок.

Анализируя выходки моего тайного противника, я начинал подозревать, что это не один человек, а муж и жена. Все их поступки здорово походили на семейные развлечения. Я так и видел, как они бродят по Bed Bath & Beyond и натыкаются на эту книгу: «Боже мой, милый. Мы просто обязаны купить ее Дэйву!»

Я усмехнулся при мысли о том, насколько домашней выглядит моя персональная команда суперзлодеев. И насколько домашним выгляжу я сам, когда крошу брокколи и слушаю серьезную современную музыку.

Со временем я начал ценить их креативность. Я ими прямо-таки восхищался, а первоначальное ощущение опасности немного притупилось. Было ясно, что на данный момент они не собираются уничтожать Фейкбук. Он слишком им нравился.

И тут я разобрал пару строк из «In the Air Tonight»:

Я видел твое лицо и раньше, мой друг,

Но не знаю, понимаешь ли ты, кто я.

Я был там, я видел, что ты делал.

Я видел это собственными глазами.

Блин, насколько в точку. Кто бы это ни был, он своего добился. И выбрал запись, идеально отражающую его мысли.